Святитель Григорий Богослов

Жизнь в уединении и жизнь в обществе, рассматриваемые как особые пути жизни, при своих преимуществах имеют каждая и свои недостатки. Так, созерцательная жизнь в уединении способствует личному внутреннему совершенствованию человека, воспитывает в нем религиозную сосредоточенность и предохраняет от мирских соблазнов. Но при этом она является чем-то незаконченным, нераскрытым, не проявляющимся вовне. Высшие красоты ее сосредотачиваются внутри ее самой и не свидетельствуются внешней деятельностью: она, жизнь уединенно-созерцательная, не дает почвы к принесению плодов любви и человеколюбия, что также существенно важно и обязательно для христианина. Человеколюбие для него есть «необходимость», а не дело произвола, «закон», а не совет, который бы можно было и исполнять, и нет[629]. Сам Господь Иисус Христос собственным примером призывает на общественное служение всех, кто имеет для того достаточные силы и способности. Надо иметь в виду не себя только, но и других, потому что и Христос, Которому можно было пребывать в Своей чести и Божестве, не только истощил Себя до зрака раба (Флп. 2:7), но и крест претерпел, о срамоте нерадив (Евр. 12:2), чтобы Своими страданиями истребить грех и смертью умертвить смерть[630]. Потому Иисус Христос, праведный Мздовоздаятель, ни за что так не награждает Своим человеколюбием, как за человеколюбие[631], и на Страшном Суде Своем отвергнет козлищ, имеющих быть поставленными ошуюю (Мф. 25:33), не за грабительство, не за святотатство, не за прелюбодеяние или другие грехи, запрещенные законом, а за то, что не послужили Христу в лице бедных[632]. Надобно поэтому подражать Божию человеколюбию, тем более что и в человеке всего более божественно то, что он может благотворить[633].

Напротив, жизнь в обществе дает широкое поле к обнаружению деятельной любви и самопожертвования, но при этом не так удобна для личного самоусовершенствования человека, потому что мешает ему сосредотачиваться и углубляться в самого себя, рассеивает его дух и ставит в ближайшую опасность увлечения мирскими соблазнами.

Другое сопоставление. Пустыннику, совершенствующему себя духовно, грозит опасность возгордиться своею праведностью. «Высока жизнь целомудренных нестяжателей, привитающих[634] в горах (ср. Пс. 10:1), но гордость и их низлагала неоднократно, потому что они, не измеряя своей добродетели другими совершеннейшими образцами, иногда в сердце своем именуют высотой то, что не высоко, а нередко, при пламенеющем уме, ноги, как горячие кони, несут их далее цели»[635]. Что же касается мирянина, то он в большей мере, нежели пустынник, научается опытом жизни скромно думать о себе, не превозноситься своей праведностью, потому что видит вокруг себя нередкие превышающие его примеры добродетели, видит всюду пагубное действие зла и порока, видит постоянные нравственные падения, да и сам, быть может, не чужд их. Но, в свою очередь, живущему среди мирских соблазнов и пороков грозит своя опасность — совершенно отчаяться в возможности спасения и потому безнадежно и беспечно грешить.