Святитель Григорий Богослов

И высокомерие пустынника, и отчаяние и духовная беспечность мирянина — две противоположные крайности, сходные в том одном, что обе в равной мере пагубны. «Не думай о себе слишком высоко, — поучает св. Григорий, — и не полагайся на свой ум, хотя ты и очень велемудр. Если и видишь кого ниже себя, не превозносись как всех превзошедший и находящийся близко к цели. Тот не достиг еще цели, кто не увидел предела своего пути. Много надобно иметь страха, но не должно приходить и в излишнюю робость. Высота низлагает на землю, надежда возносит к небу, а на великую гордыню гневается Бог. За иное можешь взяться руками, иного касайся только надеждой, а от иного вовсе откажись. И то признак целомудрия — знать меру своей жизни. Равно для тебя худо и отложить благую надежду, и возыметь слишком смелую мысль, что нетрудно быть совершенным. В том и другом случае твой ум стоит на худой дороге. Всегда старайся, чтобы стрела твоя попадала в самую цель, смотри, чтобы не залететь тебе далее заповеди великого Христа, остерегайся и не вполне исполнить заповедь; в обоих случаях цель не достигнута. И излишество часто бывает бесполезно, когда, желая новой славы, напрягаем стрелу сверх меры»[636]. Кто думает много о себе и о своих духовных совершенствах, тому следует помнить, что ведь и он — такой же смертный, как и другие люди, «прах и снедь червей». А кто будет низко думать о себе и о своих духовных силах, не будет прилагать старания удаляться от греха и быть духовно совершенным, тому надо напомнить, что он — «Христова тварь, Христово дыхание, Христова честная часть, а потому вместе небесный и земной, приснопамятное творение, созданный бог, чрез Христовы страдания шествующий в нетленную славу»[637]. Посему мирской человек не должен угождать плоти и слишком любить настоящую жизнь. И он должен отрешаться от земли и, постоянно шествуя к небу, созидать в себе прекраснейший храм Господу Богу, благоухающий чистыми словами и добрыми делами[638].

Из приведенных сопоставлений жизни мирской и уединенной легко увидеть, что того, что составляет преимущество одной, недостает в другой. Поэтому св. Григорий Богослов сближает эти два пути жизни: по его мысли, они должны взаимно дополнять друг друга, так чтобы преимущественные элементы одного пути входили непременно и в содержание другого и в возможной мере осуществлялись на нем.

Так, св. Григорий похваляет в благочестивых иноках умеренность не только в общении с другими, но и в уклонении от общения. Монашествующему то и другое благопотребно: «уклонение от общения для собственного поучения тайнам Духа» и общение «для назидания других». Иноку хорошо быть умеренным не только в общении, чтобы сохранить уединение среди самого общества, но и в уклонении от общения, чтобы соблюсти братолюбие и человеколюбие среди самого уединения[639].

Иноки, покидающие мир, часто ведут жизнь совместную, составляют из себя как бы сообщество и, таким образом, являются пустынниками лишь для прочих людей и для мира и общежительными друг для друга. Эта общинная жизнь доставляет инокам удобство к выполнению закона любви во взаимном угождении, в заботе друг о друге. Они умирают для мира и всего, что в мире, но взаимным примером поощряют друг друга к добродетели[640]. Это значит, что высшие нравственные начала, на которых основывается и которыми движется жизнь общественная вообще, суть вместе и начала жизни монастырской в том случае, когда иноки живут совместно, группами; жизнь иноческая здесь, по существу, не разнится от жизни общественной[641].