Читаем Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский Владыка Иоанн – святитель Русского Зарубежья полностью

Не только Святогорский монастырь, но и харьковская местная церковная жизнь была для юного Михаила школой благочестия. В кафедральном соборе под влиянием архиепископа Антония (Храповицкого) совершались богослужения по требованиям церковного устава, насколько это было возможно, со строго уставным пением, приближающимся к монастырскому. В Успенском соборе пребывала древняя Елецкая икона Божией Матери, перед которой каждую субботу совершался акафист, на верхней же площадке лестницы, ведшей в придел собора, находился весьма чтимый всеми харьковчанами чудотворный образ святителя Николая Чудотворца. В Покровском монастыре хранилась Озерянская икона Божией Матери, привлекавшая многочисленных почитателей. В этом же монастыре, в особой усыпальнице, почивал праведник чудотворец архиепископ Мелетий (Леонтович). Над самым его гробом владыка Антоний неоднократно лично совершал по нему панихиды и при отпустах на них добавлял: «И нас святыми его молитвами помилует». Будущий архиепископ Иоанн весьма почитал архиепископа Мелетия и, видимо, начал ему подражать. Будучи ректором семинарии, владыка Мелетий (1784–1840) значительно оживил дело преподавания. Прекрасно излагая свой предмет, он сумел заставить учеников заинтересоваться им. Кроме того, по словам святителя Иоанна, «показывая собою образец монашеской жизни и будучи весьма строг к себе, он в то же время относился с большою любовью к ученикам – являлся для них не столько начальником, сколько отцом и пастырем»5. В 1826 году он был хиротонисан во епископа Чигиринского, викария Киевской митрополии. Праведный Мелетий был строгим подвижником. Страстную неделю он проводил почти без пищи, чему окружающие изумлялись. Он был и усердным молитвенником. Неопустительно выслушивая каждую службу, он положил себе определенные часы для келейной молитвы, и молитва Иисусова никогда не сходила с его уст. Во время богослужения, особенно во время Божественной литургии, его благоговение доходило до высшего напряжения, проявляясь в слезах. Его чрезвычайно огорчало малейшее неблагочиние, запинка в богослужении. Часто певчие начинали петь ранее, чем он оканчивал свой возглас, в чем он их упрекал после литургии.

В 1828 году святитель Мелетий был назначен епископом в Пермь. За три года, проведенные Преосвященным Мелетием в Перми, он осмотрел почти всю епархию, посетил такие места, где его предшественники никогда не бывали. Всюду он служил, вникал во все, наставлял или карал недостойных. К духовенству он был требователен и строго экзаменовал лиц, искавших мест, в знании Устава. Может быть, для наших современников это непонятно, но, по словам святителя Афанасия, епископа Ковровского († 1962), «в Уставе Православной Церкви нет ничего случайного, в нем все строго продумано. И все, даже малейшие, детали имеют свой, часто весьма глубокий смысл...»6. В храмах архиепископ Мелетий требовал строжайшей тишины. По его собственному прошению, ввиду трудностей, с которыми он переносил суровый климат, Преосвященный Мелетий из Иркутска был переведен в Харьков. По словам святителя Иоанна, «находясь в Харькове, праведный Мелетий жил уже словно вне земного мира. Келейная его молитва продолжалась по нескольку часов, воздержание в пище доходило почти до неядения, особенно Великим постом»7. Раз, после того как ему случилось служить три дня подряд, его спросили, не устал ли он. Он отвечал: «Нет, в служении я только отдыхаю... Служить Божьи службы я бы рад хоть и всякий день»8. Однажды во время объезда епархии Преосвященный Мелетий предсказал восстановление закрытой в то время Святогорской обители. В ночь с 28 на 29 февраля 1840 года, вскоре после полуночи, он пригласил к себе священника со Святыми Дарами, приобщился, затем прочел «Ныне отпущаеши» и предал дух свой Богу. Тело архиепископа Мелетия, пребывающее нетленным, погребено в усыпальнице в подземной церкви Покровского монастыря.

Харьковчане свято чтили память праведного Мелетия, испрашивая его загробного ходатайства, не раз проявленного им в необыкновенных явлениях, служили по нему заупокойные литургии и панихиды, в результате чего совершались чудеса.

Да простит нам читатель столь длинное изложение жития праведного Мелетия – оно важно, поскольку святитель Иоанн ему подражал и своей подвижнической жизнью, и любовью к своим ученикам, и даже предсказанием своей блаженной кончины. А после своего преставления, подобно святителю Мелетию, святитель Иоанн почил в усыпальнице под собором, где служились по нему панихиды по заказу просивших его помощи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука