Святители и власти

В «Книге на еретиков» всю силу гнева Санин обрушил на голову Федора Курицына. Главный новгородский еретик Алексей давно умер, а среди уцелевших Курицын высился подобно горе. Второго столь же выдающегося деятеля среди них не было. Чтобы покончить с Курицыным, Иосиф решился на неслыханную дерзость. Он вслух напомнил всем о близости Курицына к особе великого князя. «Толико же дрьзновение тогда имеаху к державному протопоп Алексей и Федор Курицын, яко никто ж ин звездозаконию бо прилежаху, и многым баснотворениемь, и астрологы, и чародейству, и чернокнижию».

Санин с видимым удовольствием описывал «сатанинскую» смерть еретика Алексея, муки в заточении еретика Захара. Он не преминул бы упомянуть о наказании и кончине Курицына. Но ни в «Книге на еретиков», ни в последующих его посланиях такого упоминания нет. Отсюда следует, что Курицын был жив ко времени розыска и, возможно, избежал пыток и жестокого наказания. Отсутствие среди подсудимых и среди казненных главного обвиняемого — это лишь одна загадка страшного процесса 1504 года.

Чтобы организовать суд над еретиками, волоцкий игумен предложил несложное средство. Надо начать дело прямо с арестов, утверждал Иосиф, «поймав двух-трех еретиков, а оне всех скажют». Расчет Санина был безошибочным. Взятые под стражу люди не выдерживали пыток и оговаривали своих ближних. Среди лиц, осужденных на соборе 1504 года, на первом месте в Москве стояли брат Федора Иван Волк-Курицын, в Новгороде — протеже Федора юрьевский архимандрит Касьян с братом Ивашкой, зять протопопа Алексея Ивашка Максимов и т. д. Никаких сведений о вольнодумстве Волка или Касьяна, об их причастности к сочинениям Курицына не имеется.

В обличении Федора Курицына Санин, по-видимому, переусердствовал. Объявив публично, что дьяк занимался астрологией, «чернокнижеством» и прочей ересью с самим «державным» государем, Санин не рассчитал своих сил. Его обличения, возможно, стали щитом для Курицына и спасли его от мучительной смерти на костре.

27 декабря 1504 года Иван Волк-Курицын, Митя Коноплев, Иван Максимов были сожжены в деревянном срубе. Вместе с названными лицами московский собор судил подьячего Некраса Рукавова. Некрас имел поместье в Водской пятине под Новгородом, и его отправили для наказания в Новгород. Можно было бы предположить, что судьи пощадили его для обличения новгородских сообщников. Однако это не так. Прежде чем отправить подьячего в Новгород, ему урезали язык.

В феврале 1505 года в Новгород приехал новый владыка — Серапион. На его долю, видимо, и выпала задача окончательного искоренения новгородской ереси. Первым был сожжен сын боярский Некрас Рукавов. Его участь разделили архимандрит новгородского Юрьева монастыря Касьян, второе лицо в местной церковной иерархии, брат архимандрита новгородец Гридя Квашня и Митя Пустоселов. Другие еретики были заточены в тюрьмы или сосланы в монастыри. Известия о расправе с еретиками и усердие тюремщиков ускорили кончину Елены Волошанки. Еретичка умерла в заточении 18 января 1505 года. Взяв на себя роль спасителя православного христианства от еретиков, Иосиф Волоцкий упрочил свое влияние на дела русской церкви.

Ученик и племянник игумена Досифей живо описал привычки и характерную внешность Иосифа Санина. Человек среднего роста, Иосиф был красив лицом, имел темно-русые волосы и носил небольшую округлую бороду. Он любил петь и читать в церкви, обладал чистым и сильным голосом, знал наизусть святое писание, был приветлив в общении и сострадателен к слабым.