Святки без оглядки

— Ну… — задумалась Глаша. — Все вроде по-старому. А, нет! Отец Игнат сейчас по церкви заправляет. А как в прошлом годе земскую управу учредили, отец Никодим туда и подался, да погнали его! Вот смеху-то было! Он потом в другую деревню переехал, что на другом берегу Иштымки.

— Иштымки? — уточнил Вадим и снова озадаченно потер подбородок. Потом поднялся и достал из кармана брюк телефон:

— Алло, Кирилл? Слушай, Кир, такое дело… Китайцы сегодня на тебе… Да не ори ты! Не могу! Че хочешь делай! Думай, импровизируй, прояви креативность! Андрея подключи, он языкастый. Я тебе сейчас все доки на электронку скину… И презентацию тоже… Да харе орать!!! Да — важнее, чем китайцы, представь себе! Справишься — премию утрою. Упустишь — сам знаешь… Ясно, нет? Все, отбой!

— С кем енто он? — вылупила глаза Глаша, ища поддержки у Ксюхи.

А Ксюха слушала Вадима и беспокойно грызла ногти. Раз тот послал по боку китайцев, вариантов остается два: либо Светка окончательно съехала кукухой, либо ее бредовая теория реальна.

— Это он по работе… — пробормотала она, прикидывая в уме, который из двух вариантов Вадим посчитал более верным. А что, если первый? Это что ж теперь: обследования, диагнозы, психушки… Таскай ее по психиатрам. А кто этим будет заниматься? Не он же! Он ее просто бросит, и вся эта катавасия — на ней? Вот натворила же делов!

Ксюха закатила глаза и нервно, с подвыванием, выдохнула. И тут же почувствовала на своем плече мягкое прикосновение.

— Да ты не убивайся так… — сочувственно заглядывая в глаза, успокоила ее Глаша. — Ты девка хорошая, добрая… А коса отрастет… Отрастет, куда она денется?

[1] Географические названия частично придуманы автором

Глава 13

— Корова, говоришь? А как насчет земской управы? Ты знала, что их при Александре учредили? Нет? Вот то-то… А Иштымка — это старое название речки нашей. Уж мало, кто помнит, что она так называлась, разве что дед мой. Он всю жизнь историей села увлекался, генеалогическое древо собирал. Уверен, и про отца Игната знает, если спросить… Но Снежа… Точно этого не знает! — вдохновенно нашептывал на ухо Ксюхе Вадим, пока Глаша восхищаясь и ахая бродила по квартире, рассматривая Ксюхины «хоромы».

— Вадим, ты чего?.. — вцепилась в его рукав Ксюха. Она мелкими шажками семенила рядом с ним, пока он следовал за Глашей по пятам, отбирая у нее то одну, то другую, на его взгляд, опасную вещицу. — Я ж пошутила… Ну, в смысле, думаю, чем не вариант… А ты что же, думаешь, все это правда?

Вадим резко затормозил, и Ксюха по инерции чуть не вписалась носом в шкаф.

— Нет, ну нормально? Сначала ты убеждаешь меня, что это возможно, а когда я нахожу доказательства, сразу бросаешься переобуваться? — возмущенно зашептал он, разворачивая ее за плечи.

— Нет… но… То есть да… Вадь, а чего теперь нам с этим делать? — пискнула она, растерянно таращась на Вадима огромными глазами, и хлюпнула носом — того и гляди заревет.

Светку было жалко. Пусть на ее взгляд непутевая, пусть дура неблагодарная, но своя же, родная, на собственном горбу взращенная, в ущерб собственной нервной системе воспитанная… Без пяти минут замуж пристроенная… А эта Глаша… Да за ней же глаз да глаз каждую минуту до конца жизни нужен!

Ну вот, точно. Словно в доказательство невеселым мыслям с кухни раздалось рычанье и приглушенные вопли.

Не сговариваясь, они переглянулись с Вадимом и опрометью бросились в кухню. Картина, что пред ними предстала, не отличалась новизной, но некоторые свежие нотки все же присутствовали.

Глаша, забравшись на табуретку, тоненько визжала, отбиваясь полотенцем от Вениамина Звездоцаповича, который с выражением крайнего неудовольствия на морде бегал вокруг табуретки, при этом забавно разбрасывая в стороны лапы, и подпрыгивал, пытаясь «клюнуть» Глашу в пятку.

— До чего же песик у вас странный! — пытаясь отгородиться от недовольного пёселя полотенцем, воскликнула Глаша. — Страсть, как нашего Клёкота Петровича напоминает!

— А Клёкот Петрович — это кто? — неожиданно сам для себя поинтересовался Вадим.

— Петух же мой! Ужас, до чего клевачий!

— Петух, значит… — Вадим призадумался было, пытаясь собрать мысли в кучу, но Глаша тараторила сорокой:

— Я надысь в курятнике напутала, да к Федоське в избу гадать его принесла. Ох и шуму там наделал! Теперя хоть девкам на глаза не показывайся! Но зато тихо сидел, когда на зеркале гадала. Ни разу даже не побил, и с ним не страшно…

— М-да, петухи — они такие… Постой! Так ты на зеркале гадала?

Глаша, застыла на табуретке, как цапля поджав ногу, и неопределенно пожала плечами.

— Ох, грешна… Не послушалась бабку Анисью, да зеркало старое достала… А оно, говорят, колдовское и…

Ксюха ахнула и молнией метнулась в спальню.

— Такое? — завопила она, держа на вытянутых руках перед Глашей свое антикварное зеркало.

— Ой, дык оно же! — всплеснула руками Глаша и чуть не сверзилась с табуретки. — Только оправа маленько не та!

Ксюха бухнула зеркало на стол и тяжело опустилась на кресло.

— Ты понимаешь? — многозначительно взглянула она на Вадима.

Глаша переводила недоуменный взгляд с одного на другую.