Свято-Русские Веды. Книга Коляды

Кама-бог подходил к молодой Оке, распластал он ей чрево женское. Видит — чадо в нём изнасеяно. В серебре по колено ножки, ну а руки по локоть в золоте, на затылке сияет Месяц, очи ясные как огонь горят. Становил он меч пред собою и на меч тот бросился сердцем.

Там, где кровь протекала Камы, протекла там реченька Кама.

Где лежала с сыном Ока — протекли там Клязьма с Окою.

…Как цвела роза алая в Ирии, в розу был влюблён соловей. Пел ей песни, близ розы вился. Но не смог он к милой пробиться, лишь шипами сердце изранил…

Быстротечны жизнь и любовь, и за песнею соловьиной — наступает смерти молчанье. Но у самого края бездны — той, откуда возврата нет, — роза алая расцветает и поёт над ней соловей!

Как в небесном саде Ирийском собирался Крышень в дорогу. Оседлал коня Белогривого, брал с собою волшебный лук.

Майя-матушка так наказывала, так младому Крышню говаривала:

—        Ты не ездь за речку Смородину, не ходи к горе Алатырской!

Говорила Крышню и Рада:

—         Вижу я — клубятся туманы! Слышу голос Чёрного Ворона. Ты не ездь за речку Смородину, не ходи к горе Алатырской!

Только Крышень их не послушал. Он поехал к речке Смородине и ко той горе Алатырской.

Видит Крышень — меч на дороге. Только он к мечу наклонился — обернулся меч* Чёрным Враном. И взмахнул тот Ворон крылами, полетел и сел на Алатырь.

Крышень взял стрелу золотую и натягивал лук разрывчат. Говорил ему Чёрный Ворон:

—         Ты не бей меня, не стреляй в меня! А послушай-ка весть мою! Призывает тебя Всевышний! Истекла вода из крыницы — и окончилось время Крышня! Наступает иное время! Колесо небес повернулось!

Не послушал Ворона Крышень. Он пустил стрелу золотую.

И раздался голос Всевышнего:

—        Слушай, батюшка лук, золотая стрела! Не лети ты в Ворона Чёрного, не лети к горе

Алатырской! Попади в грудь Вышнего Крыш ня!

Не попала стрела в Чёрна Ворона, не попала в Камень Алатырь, попадала она в сердце Крыш– ня.

Как за быстрой речкой Смородинкой, у высокой горы Алатырской кровью истекал Вышний Крышень. Рядом с ним стоял Белогривый конь. Он копытами высекал огонь. Как огонь высекал — мял ковыль-траву.

—         Ой вы, раночки, вы — тяжёлые! Вы сочитесь, раны, не кровью — Алатырской живой рекою! Ай ты, верный мой Белогривый конь! Ты беги-ка вдоль по дорожке! Ты беги ко матушке родной и жене моей молодой! По ручью беги, вдоль по речке — но не пей из речки кровавых вод! Прибежишь к Ирийскому саду — Майя-мать ворота отворит, повстречает Рада младая. Они спросят тебя — где Крышень? Отвечай, что я за Смородиной, что женился я на другой. Что с невестою — скорой Смертью — был обвенчан златой стрелою. Мне теперь Солнце Красное — батюшка, а Заря-Зареница — мне матушка, а кроватушка — Мать Сыра Земля, в головах — гора Алатырская, одеялу шко — ночка тёмная.

И тогда обернулся Крышень в Бел-горючий Камень Алатырь. Из-под Камня того горючего то не алая кровь сочится — Алатырка-речка струится!

И пришли к горе Алатырской Майя-матушка вместе с Радой. Приходили они и плакали. И пришли волхвы многомудрые, и восславили бога Крышня.

Только видят Рада и Майя — то не Камень лежит горючий, то стоит перед ними Крышень. И лицо его — Солнце Красное, а в затылке сияет Месяц, а во лбу его — там звезда горит.

Вся природа возликовала, и слетел с Алатыря Ворон, улетел за горы Хвангурские, спрятался в ущелия тёмные.

Видят Рада и Майя-матушка — по горе идёт Вышний Крышень, поднимается к Сварге синей, со Всевышним рядом садится. Слышат песни они и славы, слышат голоса небожителей.

И волхвы тут Крышня спросили:

—        Ты за что нас оставил, Крышень? Кто нас будет учить вере правой? Кто же нас в ночи приютит?

И ответил им Вышний Крышень:

—       Не печальтесь о том, волхвы! Я создам вам горы златые, сотворю и реки медовые!

Но сказали так мудрецы:

—       Не нужны нам горы златые, не нужны и реки медовые. Дай нам имя твоё святое! Чтоб во всех грядущих веках и во всех назначенных жизнях имя мы твоё прославляли!

И сказал им так Вышний Крышень:

—        Вы умели слово сказать! Вот вам имя Вышнего Крышня!

—       

—                    Расскажи, Гамаюн, птица вещая, нам об

*        Индре, рождённом Дыем, расскажи о деяниях

Индры!

—      Ничего не скрою, что ведаю…

Кто там сходит с высоких гор? Кто рассеял тёмные тучи? С чьих перстов проливается дождь? То нисходит с гор Дый-отец. Голова его — небо звёздное, чрево — море, дыхание — сто ветров.

Высоко в небесах Ясный Месяц золотыми рогами блещет. Это Дый златыми рогами озаряет всё Поднебесье.

Обнимал Дый-отец Землю-Матушку. И ласкал он её перстами, обмывал он её дождями. В небесах громыхал он громом, в тучах молниями сверкал, бил он ими в Матушку-Землю.

Свет создав — там, где света нет, где нет образа — образ явив, Дый зачал в Земле-Ма– тери Индру.

Срок пришёл разрешаться от бремени. И сказала тогда Мать Сыра Земля:

—       Тяжелёшенько мне, тошнёшенько… Как родить мне Индру великого, он едва во мне по– мещается…

И сказала ей Лада-матушка:

—       Есть испытанный старый путь. Пусть и Индра так же родится — и весь мир тогда восхитится. Да не свалит он Землю-Мать!

14 ^

И ответил из чрева Индра: