Святое дело

— Подымайте, — приказал капитан, и Краснов удивился: так преобразилось лицо командира батареи. От веселого благодушия не осталось и следа.

— Слушаюсь, — вполголоса сказал дежурный и громко, задорно выкрикнул: — Подъем!

— Подъем! — подхватили сержанты. — Выходи строиться!

Заскрипели пружины, затопали ноги. Солдаты, голые до пояса, выбегали на физзарядку.

Краснов досадливо поморщился: Рябов, наклонившись, все еще сидел на табурете.

— В чем дело?

— Не на ту ногу обул, — ответил с натугой, стаскивая сапог.

Подскочил Стрельцов. Властно, резко закричал:

— Почему долго копаетесь? Два наряда вне очереди!

— Слушаюсь, — сумрачно проговорил солдат и уже не спеша продолжал одеваться.

— Живее! — повысил голос Краснов.

— Теперь все равно, — пробурчал Рябов. — Уже получил.

— Живее! — повторил Краснов, осуждая в душе поспешность командира батареи.

Завтракать Краснов не пошел. Стрельцов не выразил никакого удивления: «Бывает». И отправился в столовую один.

Перед началом занятий пришел старший лейтенант Ярцев.

— Привет! Ты куда удрал вчера? — Не дав ответить, замахал перед лицом серым листочком: — Видел? Держи плащ-накидку. Специально к Мошкареву ходил. Я же говорил: главное — подход!

Ярцев засмеялся, довольный собой, и сунул в руку Краснова накладную.

— Я не нуждаюсь в опекунах, — сдерживая внезапно нахлынувшую ярость, сказал Краснов.

— Ты что? — опушенные густыми ресницами глаза старшего лейтенанта округлились, с лица медленно сползала улыбка.

— Да-да! Не нуждаюсь. Ни в опекунах, ни в денщиках! И — не позволю! — Он задохнулся, швырнул накладную на стол и круто отвернулся к окну.

— Ты что? — испугался Ярцев, все больше бледнея. — Ты что? — повторил он шепотом. — Вот она, благодарность человеческая, — выговорил с обидой и, не дождавшись ответа, покинул канцелярию.

Несколько минут спустя возвратился с завтрака Стрельцов. Сразу увидел накладную на столе.

— Плащ-накидка! Скажи пожалуйста! — Он с искренним удивлением взглянул на Краснова. — Как тебе удалось?

— Ярцев выписал.

— Тогда понятно. Этот все может, ничего не упустит. Ты ему спасибо скажи. Большое спасибо!

— Я и сам получил бы, — упрямясь, произнес Краснов.

— Конечно, получил бы. Но когда? Наш Мошкарев, пока кишки не вымотает, ничего не даст. Положено, и на складе есть, а тянет. Тянет, пока за каждую портянку метр нервов не вытянет. А накладную подписывает — как будто не государство, а лично капитан Мошкарев одевает и обувает тебя. Вот, иду сейчас к нему ругаться. В лагерях еще обещал заменить три одеяла и тянет. Нестеров раз десять уже ходил.

— Смирно! — неожиданно разнеслось по казарме. Стрельцов приоткрыл дверь и выглянул.

У самых дверей, терпеливо дожидаясь, стоял подполковник Юзовец, позади него — майор Фролов.

— Товарищ подполковник! — незнакомым Краснову голосом начал капитан и умолк, но, быстро совладав с волнением, закончил рапорт. Командир дивизиона скомандовал «Вольно», Стрельцов и Фролов одновременно бросились навстречу друг другу.

Они схватились за руки, потом обнялись и все повторяли: «Сережа!», «Колька, черт!».

Подошел дежурный по батарее.

— Товарищ подполковник, вас к телефону. Командир полка просит.

— Не просит, а вызывает, — высоко вскинув белесые брови, благодушно поправил Юзовец. — Скоро приду, — сказал он немного погодя, отдавая дежурному трубку. — Обождите меня здесь, товарищ майор.

— Слушаюсь, — ответил Фролов, отпустив Стрельцова. Но едва подполковник вышел, друзья в обнимку направились в канцелярию.

Стрельцов позвал Краснова.

— Знакомьтесь! Мой старый фронтовой друг! — Он взглянул на погоны Фролова: — Ого, майор!

— Мы уже знакомы, — заулыбался Фролов, подавая руку. — Куда это вы так рано умчались?

Краснов, стушевавшись, пробормотал что-то о подъеме.

— Ты у него ночевал? — спросил Стрельцов и, не дослушав ответа, задал новый вопрос: — Какими судьбами?

— Служить. Начальником штаба в ваш дивизион.

— Серьезно? Черт возьми, как здорово! Я и ты снова в одном полку!

Они принялись вспоминать общих друзей и товарищей.

— А что с Вахтангом?

— С Вахтангом? — Фролов вдруг притянул Стрельцова и поцеловал его. — От Вахтанга, персонально!

— Жив мегобари[6]! Ты его видел?

— Даже наступил на него, — рассмеялся Фролов. — Ночью, на вокзале. Может быть, если не отдавил бы ему ногу, не встретились бы. Эх, как он вскочил!

— Ну, что он?

— Капитан, ПНШ полка, жена, сын. Сын — Сергей, в честь тебя. Вахтанг все вспоминает, что, «если бы не Сэрога, не было бы Вахтанга».

— Да-да, он меня так и называл — Сэрога.

— А ты женился?

Стрельцов неопределенно пожал плечами:

— Кажется, да.

— Неужели Нина? Правда? Честно говоря, и не решался спросить. Нашел все-таки!

— Я ведь однолюб.

Скрипнула дверь, вошел подполковник Юзовец.

— Наговорились?

— Только начали!

— Придется отложить. Как говорится, дружба дружбой, а служба службой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1