Святой Афон. Удел Богородицы

Развивалось на Афоне и рукописное мастерство. Много рукописей было привезено из Константинополя, но целый ряд создан на месте. Наиболее значительные иллюстрированные произведения хранятся в больших и особенно старинных афонских монастырях – Великой Лавре, Ватопедском и Иверском, а также Дионисиевом, Кутлумушевом, Пантократоровом, Ставроникитском, Эсфигменовом и русском Свято-Пантелеимоновом, хотя не стоит забывать и об образцах в других обителях. В настоящее время при обилии печатных изданий и электронных версий эти навыки рукописного искусства отошли в прошлое и не развиваются.

Но вот что не забывается, так это резьба по дереву; продукция подобных мастерских имеет немалый спрос и сегодня. Произведениями этого вида искусства являются иконостасы соборов и часовен, на которых изображены сцены из Ветхого и Нового Завета с богатым декором из растительных мотивов, а также аналои, ковчеги, кресты. Среди этих святынь выделяется резной деревянный оклад рукописной Псалтири из Дионисиева монастыря (XIII в.).

В стенах монастыря

Многочисленные поклоны во время молитвы (чем больше, тем лучше) «дают телесное здравие, удаляя плесень изнеженности». Молиться лучше всего в уединении – его безмолвие очищает душу, утончает ум и освобождает сердце, плененное суетным миром. Нередко, кстати, само безмолвие является своеобразной молитвой, глубоким проникновением внутрь себя. В этом суть так называемой личной молитвы, основу которой составляет краткая (монологическая) ритмически повторяемая мольба: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня»; неоднократно используются при этом четки. Особо почитают афонские монахи Богородицу, единственную Владычицу Святой горы, личными молитвами и осеняя себя крестным знамением.

А вот общую молитву монахи возносят все вместе во время различных служб в главном храме и в часовнях. Наиболее распространенными среди общих молитв являются вечерня, повечерие, полунощная, заутреня и Божественная литургия – все в ночное время, когда простые миряне отдыхают или развлекаются. Причем продолжительность молитв во время праздников и всенощных увеличивается, это не строго регламентировано, а просто так принято во время православных служб.

Особенно впечатляет новичков-паломников всенощное бдение. В повседневной жизни и представить себе нельзя, что столько можно выстоять. Да и под сводами афонского храма нелегко. Кажется, уже потихоньку засыпаешь, сейчас уже осядешь на дощатый пол или плюхнешься в сиденье стасидии – высокого своеобразного стульчика. И тут стройное пение монахов вливается в душу, и святые с икон проникновенно и ободряюще смотрят. И откуда-то силы берутся, и вливается новая энергия.

Идешь на службу, как по Млечному Пути,
Смиренной ночью и кромешной,
И думаешь о том, как веру пронести
По жизни нашей тягостной и грешной.
Сияют звезды, как алмазы на парче
Нерукотворной, черной и чудесной.
Они подобны изначальной той свече,
Что Бог зажег на небе повсеместно.

Однако здесь нужна осторожность и мера, чтобы, как говорят монахи, не впасть в прелесть, то есть не сойти с ума. Бог создал нужное – не трудным, а трудное – не нужным. Поэтому работа должна быть простой, неспешной, не тяжелой. Желательно, чтобы ноги и руки при этом двигались «сами», почти механически, «не имея нужды в помощи ума». Это не касается духовной жизни, которая, как воскресение без распятия, невозможна без напряга, даже боли. Спать нужно на твердой деревянной кровати, употреблять однообразную грубую пищу. Жирная еда «засаливает душу», а соусы и консервы «разжижают тело». Полезно грызть сухари, пить в малом количестве вино, употреблять по утрам разбавленный с теплой водой мед. Питание афонских монахов скромное и ограниченное. В ходу хлеб, растительное масло, маслины, бобовые, овощи. Отшельники, обитающие в лачугах и пустынях, потребляют еще менее калорийную пищу, им приносят или оставляют еду прохожие – обычно сухой хлеб и маслины.

Хорошо описал трапезу поэт, верно подметив единство людей за столом.

Трапеза единая скрепляет
Мир монашеский и мир мирской.
Пищи вкус обычной и простой
Облегчает всем души настрой
И в молитвах общих помогает.

Все едят смиренно, тихо,

Не услышишь разговоры, смех,
И спокойны за столами лица тех,
Кто узнал, что размножает грех
Жизни надоевшая шумиха.