Святой флотоводец России. Жизнь и деяния святого праведного воина Федора Ушакова, адмирала непобедимого

17-го числа турецкий вице-адмиральский корабль и фрегат «Николай» посланы в Патрас с пленным французским гарнизоном, при чем предписано было тамошнему паше отправить его в Константинополь. Этот гарнизон состоял почти из 500 человек. Между тем французы на острове Цефалония, будучи притеснены жителями, бежали в горы и там скрылись. Тотчас послан был с отряженной эскадры Поскочина десант для отыскания их; жители соединились с ним и обнадежили русских, что они везде за ними последуют. На острове Св. Мавры происходило то же: жители тамошние подняли Российский флаг и с нетерпением ожидали нашей эскадры, чтобы вместе выгнать французов и отдаться в покровительство союзным державам. Между тем на покоренном союзниками острове Занте турки вели себя весьма хорошо и были в полном повиновении у офицера нашего, ими начальствующего. Участь их возбуждала даже зависть прочих товарищей, не почитавших себя в совершенной безопасности: свободные и вооруженные зантиоты приводили их в некоторую робость. Не те это были обезоруженные, покорные, трепещущие греки, которых привыкли они видеть в Турции, и которых величали они названием таушан, т. е. зайцев.

Временное правительство в Занте подарило турецкому отряду за участие в освобождении острова от французов 3000 пиастров. Капитан же Шостак не принял денежное награждение, поднесенное депутацией ему и всему отряду русскому.

[2]

Очень характерно для Ушакова изданное им в первые же дни освобождения Ионических островов распоряжение: выплатить жителям островов те долги, которые остались за французами. Погашать эти долги предлагалось с таким расчетом, чтобы всем хоть частично хватило: «которые бедные люди и французы им должны, следовательно, заплату должно делать всякому не полным числом, сколько они показывают, а частию должно оттого уменьшить, чтоб и другие не были обидны»[40].

Это было нечто совсем уже неслыханное ни в те, ни в другие времена. Конечно, немудрено, что молва о том, с какой внимательностью и участием русский адмирал относится к населению, широко распространялась по островам восточной части Средиземного моря и на о. Мальта.

Оставив на Занте небольшой гарнизон, Ушаков отправился дальше к о. Корфу.

Но еще до ухода от берегов Занте адмирал получил известие, что отправленный им для овладения о. Кефалония капитан 2-го ранга И.С. Поскочин успешно выполнил 17 (28) октября 1798 г. свое поручение.

[3]

На другой день[41] оба адмирала отправились в Аргостоли для посещения представителей народа. Все купеческие суда, находившиеся в гавани, украсились флагами, и во все время пушечная пальба не умолкала. На пристани встретил русских Главный Совет (il Gran Consiglia), составленный из дворян, имевших на себе черные кафтаны и красные плащи, одеяние, наследованное ими от венецианских патрициев, прежних их правителей. Адмирал со свитой и с турецкими чиновниками прибыл в дом графа Хорафы, где собраны были члены правительства и все почти сословие дворян.

Один из этих последних произнес на итальянском языке благодарственную речь избавителям за дарованную острову независимость и за восстановление прав его. Ушаков принял с признательностью изъявленные ему дворянством чувства, просил правителей соблюдать правосудие, быть в тесном между собой согласии и предать совершенному и искреннему забвению поступки всех тех, которые принимали какое-либо участие в последних политических событиях, или были защитниками введенного французами республиканского правления. Несмотря на эти благоразумные советы, ожесточение, рождающееся во всех землях между жителями от различия в политических мнениях, и здесь также вооружало граждан друг против друга. Лейтенант Глези, для уличения некоторых злоумышленников, представил адмиралу копии с прокламаций, обнародованных на французском, итальянском и греческом языках французским комиссаром Витерби в день открытия Республиканского правления. Акты эти были действительно подписаны некоторыми из здешних жителей, заседавшими тогда в Островском правительстве (Municipalite).

Адмирал Ушаков, входя в положение этих несчастных граждан, покорствовавших силе и действовавших, вероятно, более от страха, нежели от вредных намерений, не обратил никакого внимания на этот донос и избавил мудрым своим поведением обвиненных не только от неминуемых гонений, но и от бесполезных нареканий.

Для любопытства читателей не лишним считаем сообщить здесь в переводе одну из этих прокламаций, отличающуюся пышным поэтическим слогом и коварными обольщениями.

Вольность. Равенство.

Аргостоли 22 августа

1797 года.

Именем народного самодержавия, комитет общественной безопасности Цефалониотскому народу. Перерожденные Цефалониоты.