Святой - Гарпун для акулы

- Мы одежду гражданскую сдавали, - не обращая внимания на сержанта, продолжал москвич. - Стоим рядком у склада, прапор по одному запускает, туфтяк гонит: мол, все запакуем и по домам отошлем. А у ворот "деды" собрались, отнимают у нас гражданку, кто артачится - в морду. Голубев подошел и тут же в пятак схлопотал: кроссовки отдавать не хотел. Кроссовки, товарищ старший лейтенант, хреновые, одно только название. А Голубев уперся рогом: не сниму, и все тут. Ну ему еще разок торец шлифанули. Тогда он лапищами за железяку какую-то схватился, вырвал ее с мясом и пошел "дедов" гвоздить! - От восторга Скуридин даже проиллюстрировал свой рассказ размашистыми жестами. - По хребтам, по чайникам... Молотит, блин, всех без разбора.

Куликово поле... "Деды" пищат: "Скотина, нам же домой, а не в госпиталь!.." К прапору на склад ломятся! Прапор перепугался, никого не пускает, караул, - орет, - вызывайте.

Слон носится, кричит: "Всем гробы красным обобью". Потеха! Насилу угомонился. Ну вот... Поуползали "деды", но пригрозили: "Вешайся, "дух", мы тебе этого не простим!"

Мы в карантине курс молодого бойца проходили. Жили на первом этаже нашей казармы, да там и сейчас карантин...

Скуридин сделал паузу, давая понять, что переходит к самому интересному.

- Ночью пробралась компания "дедов" и к нам. Двери в карантине после отбоя запираются. С нами двое сержантиков только что из учебки и дневальный на тумбочке. "Деды" дверь долбают сапогами, вопят: "Отдайте нам этого Слона, иначе всех вас уроем". Сержанты, что салажата, испугались, дежурному звонить собрались.

- Ты, Скуридин, себя не забывай! - напомнил Серегин, пробравшийся поближе к командиру.

- Я про Слона...

- Сам уделался со свистом. Забился в сушилку! - перехватил повествование неуемный младший сержант Серегин. - Про челюсть сломанную что-то гугнил!

- Лажу прешь, Колян. Не было такого! - пытался перечить посрамленный Скуридин.

- Не впаивай старшему лейтенанту мозги! - оборвал его Серегин и перехватил эстафету. - Прут "деды", хай подняли, что дверь сломают. У нас душа в пятках. По рылу схлопотать не очень хочется. А Голубь в одних трусах по коридору рассекает, смотрит, как мы мечемся. Ходил, ходил, потом дневального с тумбочки снял. - Серегин переставил автомат, показывая, как это было. - Тумбочку приподнял, она здоровенная, не из фанеры, а из дерева, разогнался и ею в дверь! Точь-в-точь тараном...

- У меня был похожий случай! - неожиданно вставил Святой и усмехнулся. Вспомнился ему бравый солдат Швейк с его знаменитым: "Аналогичный случай был в нашем полку".

- Да ну! - искренне удивился Серегин. - Расскажите!

- Нет, давай ты до конца боевик свой доводи...

- Дверь Слон вынес! "Деды" врассыпную! Усекли, что тумбочкой по голове схлопотать - вовек не поправиться.

Кому на дембель придурком идти хочется. Вот Вася и стал Слоном. Серегин похлопал Голубсва по плечу. - Строгий, но справедливый!

- Ты, Колька, про пчелок давай! - смутился укротитель "дедов".

- Офигели, зачем товарищу старшему лейтенанту стучать! - осекся Серегин.

- Давай выкладывай! Дорога долгая. Надо же мне знать, какими головорезами командую! - иронично заметил развеселившийся Святой. - Вот Голубева я дразнить уже не буду. Рэмбо!

Незаметно проснувшийся взвод собрался около своего командира. Солдаты сели в проходе, подложив под себя рюкзаки.

- Напился Серегин в увольнении, - нехотя начал Скуридин. - Вернулся в часть на полусогнутых. У КПП командир дивизии стоит. Сгреб Коляна, трясет: "Из какого подразделения? Позор! Пьяный спецназовец хуже свиньи..."

"Свинья - животное с наиболее развитым интеллектом, - авторитетно заметил Серегин. - Французы их обучают трюфеля рыть, а англичане на таможне наркотики искать натаскивают".

- Колошматит Коляна, - взахлеб тараторил Скуридин. - Посинел комдив от злости...

- Выбирай выражения, трещотка. О командире дивизии говоришь! - одернул Голубев - ..А Серегин ему: "Мертвые пчелы не жужжат!" И все!

Взрыв хохота потряс мрачные внутренности транспортника. Громче всех гоготал сам Серегин.

Святой понимал, что должен сказать нечто назидательное о недопустимости пьянства в войсках, но сам смеялся до колик в животе. Отдышавшись, он все-таки выдавил:

- Попадешься, Серегин, я тебе лично клизму литров на пять ввинчу и в клозет сутки пускать не буду!

- Заметано, товарищ старший лейтенант! С киром завязал. У меня трагедия в тот "увал" приключилась...

- Трагедия? Трави про трагедию! - В предвкушении очередного прикола Серегина Святой подобрел. - Курите, парни, кому невтерпеж! Одну сигарету на троих, не больше.

Щелкнули зажигалки, в сумраке затрепетали язычки пламени.

- Подругу я снял. Посылали нас в подшефный детский садик заборы красить... Лафа и расслабуха. День бичевали, а как уходить - начальница пайкой угостить нас решила. Детки распущенные, кашки армейской не пробовали... Мы в столовку. Слон своим чебуреком в тарелку уткнулся, а я барышню кадрить!..

Слушатели притихли. Эту эпопею Серегин, видимо, выдавал впервые.

- Такой экземпляр! - с восторгом выдохнул младший сержант. - Двадцать восемь лет...