Святой Грааль

— Там своя жизнь… Я думаю… нет, мне думается, что привидения бродят ночами по этому пустынному дому, как вот мы с тобой, и одно спрашивает другое: как ты полагаешь, стоит ли верить в эти басни о живых?

У Томаса затекли ноги, снова отчаянно зачесался нос, а едкий пот буквально выгрызал глаза, немилосердно щекотал шею, стекал горячими ядовитыми струями по спине. Ноги купаются в горячем — наверняка вокруг него уже разливается странная лужа, а два философствующих дурака, которым не спится, сейчас начнут долго и нудно выяснять ее происхождение, исходя из существования потустороннего мира и особенности жизни привидений.

— Я думаю, что… нет, мне думается, это однозначно, что это не дед нашего хозяина, — произнес голос задумчиво. — Того, как я теперь помню точно, повесили. Исходя из его высокого происхождения, повесили на шелковой веревке!.. А это, думаю… нет, мне думается однозначно…

Томас чувствовал, что вот-вот свалится: на одной ноге стоять невыносимо трудно, особенно если задыхаешься от пыли и захлебываешься потом. Рядом вздохнул калика, Томас ощутил легкий толчок в плечо. Он набрал воздуха в грудь, услышал:

— Я думаю… нет, мне думается…

Томас рывком содрал занавес, увидел две перепуганные отшатнувшиеся физиономии, рявкнул свирепо:

— Чем тебе думается, дурак? Задницей? Если бы ты думал, а не тебе думалось, не был бы таким ослом!

Калика шагнул вперед, сказал громко Томасу:

— Ваше преосвященство, кто же знал, что ваш праправнук выродится в такого осла?.. Я ж предупреждал: поменьше излишеств…

Кулак Томаса метнулся вперед. Несчастный без звука отлетел на другую сторону коридора и там сполз по стене на пол. Калика небрежно взмахнул ладонью, второй философ ахнул и растянулся, как лягушка посреди коридора.

— Бежим! — шепнул Олег.

Они пронеслись вниз по лестнице, грохоча как табун подкованных коней, Томас хватал ртом воздух и лапал на крутых поворотах стены, оставляя железными пальцами длинные царапины. Олег несся, как огромный медведь, прыгал через ступени, с разбега влипал в стены, бесшумно разворачивался и мчался дальше. Томасу казалось, что уже добрались до подземелья, когда Олег внезапно остановился, сказал тихо:

— Остался один пролет. Но внизу у запертой двери еще и стража. Двое.

Томас хватанул широко раскрытым ртом воздуха, просипел:

— Сомнем… Сокрушим!.. Всего двое?

Олег покачал головой с печальным и укоризненным видом:

— Невинных людей?.. В их собственном доме?

Томас вытер с лица пот железной ладонью, отвернулся, чувствуя легкий стыд. Он дышал тяжело, пугливо оглядывался по сторонам: в любой момент кто-то мог увидеть их в таком заметном месте — посредине лестницы!

Олег вытащил из кармашка в поясе золотой динар, широко размахнулся. Томас не видел, как монета исчезла в сумеречном свете, но далекие стражи насторожились, один подобрал топор и быстро пошел вдоль стены, хищно пригибаясь. Он исчез в тени, долго ничего не происходило, и Томас извертелся, наконец послышался удивленный голос стража. Второй что-то крикнул, они обменялись парой слов, второй быстро проверил засовы, выглянул в окошко: не поднимается ли в этот момент по ступеням с улицы важный гость, и поспешил к соратнику, захватив арбалет с натянутой тетивой.

Олег выждал, пока тот исчез в коридорной тени, сделал знак Томасу, быстро перебежали холл, Олег молниеносно сбросил крючки и отодвинул засовы. Когда распахивал двери, сзади послышался рассерженный вопль, звонко щелкнула стальная тетива. Томас инстинктивно отшатнулся, возле головы в массивную дверь вонзилась короткая арбалетная стрела. Он погрозил кулаком и выскочил вслед за Олегом на ночную улицу.

Олег быстро протащил его вдоль стены, прячась в тени. За углом повернули, лишь там Томас ощутил холодный воздух, близость моря, увидел впереди каменную ширь огромных улиц с их простором.

Сзади раздался крик, мощно грохнула дверь, зазвенело оружие. Олег перешел на ленивый шаг, даже чуть покачивался, выпятив живот, и Томас постарался напустить на себя беспечный вид возвращающегося гуляки, хотя сердце все еще колотилось как овечий хвост, а под коленками гадко тряслись какие-то совсем мелкие мышцы.

— Куда сейчас? — спросил Томас. — Наш постоялый двор…

— Кукукнулся, — ответил Олег. — К счастью, мы не сарацины. Гарем с собой не возим, а вещи я захватил. Чашу не потерял?

Томас испуганно лапнул сумку. Пальцы ощутили знакомую выпуклость, похожую на тугую женскую грудь или похотливый изгиб бедра. Чаша ответила глухим звоном, и Томас поспешно убрал железные пальцы.

— Константинополь огромен!

— Я знаю массу приличных гостиниц и постоялых дворов, — сказал Олег успокаивающе. Он подумал, сожалеюще покачал головой. — Впрочем, приличные не подходят… Там мы на виду.

— Идем к порту? — предложил Томас.

— Сэр Томас, тебя ведь ждет Крижина? А я стар для таких забав. Нам нужно что-то среднее по пристойности и по удобствам. Такое в этом городе тоже имеется, как ни удивительно.