Святой Грааль

Зелень внезапно кончилась, он промчался по пыли, ноги не выдержали внезапно потяжелевшего тела, земля прыгнула навстречу, он сшибся с ней грудь в грудь. Хрустнуло, затрещало. Он ощутил во рту горячее и соленое, перекатило, наконец распластало с горячей пыли. Когда поднял ошалелый взгляд, перед ним стоял лохматый с бородой как веник — одет в тряпичный плащ, латка на латке, в прорехах, а через плечо перекинута железная цепь, каждое звено с ладонь, конец тащится по дороге, загребая пыль.

— Что за диво? — спросил старик ошеломленно.

Томас с трудом сел, упираясь в землю обеими руками. В ребра кольнуло, он мотнул головой, стараясь прийти в себя. С косогора стремительно катилось тяжелое, трещали кусты. Томас услышал вопль:

— Именем великого Рода! Во имя Христа, Будды, Магомета, Войдана и всех богов! Помогите!!!

Олег выскочил на дорогу с дико вытаращенными глазами, взлохмаченный, мокрый как выброшенная прибоем мышь. Седой старик степенно огладил роскошную бороду, в которой однако виднелись репья и колючки, остро взглянул из-под нависших колючих бровей:

— Ежели в наших силах… Что за беда?

— За нами погоня!

— На белом свете завсегда кто-то за кем-то гонится. Переходи в наш мир.

— Я уже был в нем, — ответил Олег быстро, его широкая грудь бурно вздымалась, он часто оглядывался через плечо. — Сейчас я в Большом подвижничестве.

Он сделал странный знак пальцами, Томас не углядел — слишком быстро, но глаза старика расширились. Он наклонил голову, без особой охоты, как заметил Томас, сказал уже другим тоном:

— Признаем… Но мы еще в малом отшельничестве. А в нем, как ты знаешь, надо уходить от мирских дел.

— Особый случай! — вскрикнул Олег.

Он снова пугливо оглянулся через плечо. В той стороне уже слышался глухой гул, земля подрагивала. Старик ответил сурово, Томасу в скрипучем голосе послышалась насмешка:

— Для тебя? Соблазны принимают разные личины, сам знаешь… Мы вышли из мирских деяний…

Из-за гребня донесся мощный рев, послышался треск ломаемых кустов, со склона вниз на дорогу вылетели камни, обгоняя обрушивших их чудовищ. Томас поднялся на слабых ногах, вытащил меч и встал на краю дороги:

— Сэр калика!.. Разве не сражались только вдвоем?

Олег в бешенстве оглянулся на старика, за тем в молчании плотной толпой стояли калики. Их глаза были пустые, погасшие, худые жилистые руки сжимали толстые посохи, ветер брезгливо шевелил лохмотья. На Томаса пахнуло нечистыми телами, он повел благородным носом и отодвинулся на самый край дороги.

— Да, — вздохнул Олег. — Сэр Томас, последний наш бой!..

Он медленно вытащил громадный меч, устало подошел к Томасу. Томас косился на печальное лицо спутника, на котором не было ни тени страха, лишь смертельная усталость, чувствовал гордость, что Пречистая Дева послала такого мужественного друга. Пусть погибнут, но до последнего вздоха будут сражаться. Пусть звери из ада непобедимы, но настоящий человек не уйдет из жизни так просто, до последнего мига надо драться, лягаться, даже кусаться, чтобы не дать Сатане легкой победы!

Земля задрожала. Зеленый покров холма исчезал, накрываемый серо-зеленой волной: стоял треск, грохот, сыпались камни, а за чудовищами оставалась черная взрыхленная земля — кустарника больше нет, веточки и даже листья уничтожены, вместе с камнями вбиты в землю.

Томас расставил ноги шире, бросил Олегу подбадривающий взгляд — последний в этой жизни! — взял меч обеими руками. Чудовища неслись с горы неудержимо, лишь одно, завидев на пути блистающую железом фигурку рыцаря, приняло ее за вкопанный в землю железный столб и попыталось остановиться, но лишь уперло лапы впереди себя в землю, так его несло вниз, вспарывая, как четырьмя гигантскими плугами, склон холма.

Глава 6

Томас заорал, нагнетая в себе боевую ярость, шагнул навстречу. Зверя донесло вплотную, и Томас с воплем обрушил меч на покрытую костяными плитами огромную голову. Брызнули, как мелкие, серебристые рыбки, осколки, меч едва не вывернуло из рук, будто со всего размаха ударил по наковальне. Пальцы заныли, онемев. Томас с трудом удерживал отяжелевший меч, во рту стало холодно и сухо, а сердце перестало биться. Из трех толстых рогов на морде зверя осталось два, на месте третьего торчал срубленный наискось пенек. Чудовище оскорбленно взревело, ринулось на противника. Томаса опалило жаром, в тот же миг полетел на землю — зверь задел его боком. Томас перекатился, не выпуская меча, заученно вскочил и ударил мечом снова — по ускользающему длинному зеленому хвосту, покрытому мхом. Меч отбросило, на хвосте осталась белесая полоса, и Томас увидел, что это уже другой зверь, а первый со срубленным передним рогом, с диким ревом вломился в ряды растерявшихся калик.