Святой Грааль

Плача, не стыдясь слез, Томас попрыгал на скованных ногах к ручью, принес, выворачивая ладони, пригоршню воды. Капли упали в раскрытый рот калики, бескровные губы задергались, челюсти медленно сомкнулись, жутко скрипнули зубы. Затем с огромным усилием кадык дернулся, словно калика откусил кусок твердого воздуха и проглотил.

Роняя слезы, Томас еще раз принес воды, влил в раскрытый рот. Вода едва не шипела, падая в раскаленное горло, взвилось облачко пара. Калика сглотнул, туго натянутые жилы, что едва не рвались, начали медленно опадать, опускаться под мертвой кожей. Искаженное судорогой лицо оставалось страшным. Губы шевельнулись, Томас услышал хрип:

— Где… они?

— Жив, — прошептал Томас, слыша пение небесных ангелов. — Потерпи, не умирай… Я видел, не все умирают от стрелы! Даже от двух…

Он смолчал про рану от кинжала. Кровь из этой раны все еще течет струйкой, а из-под стрел падает редкими тяжелыми каплями. Калика прохрипел чуть тише:

— Еще жив… Авось не помрем.

— Авось, авось, — согласился Томас торопливо. — Я сейчас поползу отсюда, а ты затаись. Если меня найдут, не подавай голоса. Возможно, даже языческие боги сумеют сохранить тебе жизнь. Заклинаю, если получится у тебя, отвези в мою Англию Святой Грааль. Только не в старую Англию, что осталась на континенте, а в новую, на островах!

— Страна Белых Волков…

— Британия, — поправил Томас. — Ты станешь там почетным… Возможно, пожалуют благородное звание. Пусть не рыцарское…

Вдалеке послышались крики. На этот раз прочесывали рощу, судя по голосам, растянувшись в длинную цепь. Томас со злостью потряс скованными руками, подергал железо на ногах. Широкие браслеты впились в голое тело, из ссадин уже сочилась кровь.

— Попались, — прошипел он с отчаянием. — На этот раз не мечутся, как обозленные псы, что потеряли след зайца!

Калика со стоном поднялся на колени. Лицо перекосилось болью, жилы на шее вздулись, грозя порвать кожу. Томас сказал торопливо:

— Тебе надо по ручью. Там крутая стена, но есть проход: шумит водопад! За ним не услышат.

Он говорил безнадежным голосом, ибо калика уже умирал, а опуститься по отвесной стене — труднейшее дело даже для здорового, полного сил горца. Днем, а не при свете луны, когда не видишь собственных рук. А потом еще одолеть ревущий поток, где ледяная вода как зверь прыгает через завалы, несет стволы деревьев, трупы животных, тащит огромные камни!

Калика с огромным трудом поднялся, пошатнулся, голос был изломан болью:

— Да… здесь отыщут…

Он шагнул мимо Томаса, огромная рука обрушилась откуда-то из звездного неба, грубо ухватила рыцаря за пояс. Тот вскрикнул, взлетел в воздух, с размаха ударился о твердое. Эта твердь качнулась, мимо Томаса поплыли камни в стене. Он наконец понял, что лежит не на скале, а на плече калики.

— Безумец, — вскрикнул он шепотом, — ты не сможешь спуститься!

Дыхание калики стало чаще, надсаднее. Томас пытался расслабиться, чтобы не так прыгать на твердом горячем плече. Калика все ускорял бег, спешил выйти за освещенное луной пространство.

Рев водопада становился громче, грознее. На краю каменного обрыва калика рухнул на колени, Томас беззвучно соскользнул на землю, хрястнулся головой о камень, сцепил зубы — отвык без стального шлема. Снизу шел неумолчный рев, грохот, тянуло холодом, окутывало водяной пылью.

Калика сполз за край, повис на руках, приподнялся, нащупав ногой опору, потянулся за Томасом. Рыцарь пытался отодвинуться, но сильная рука затащила на плечи, и Томас застыл, как червяк в коконе, страшась неосторожным движением столкнуть себя и калику в бездну.

От выглянувшей из-за крохотного облачка луны посветлело, Томас бросил взгляд вниз, едва не вывернулся от ужаса. Калика карабкается как муха по отвесной стене, чудом отыскивая для рук и ног мельчайшие выступы и трещинки. Томас висит, глядя в бездну, на высоте десятиповерхового дворца. Далеко внизу между острых камней несется водяной поток, плюется пеной, с грохотом волочит огромные камни. Из воды торчат блестящие гладкие спины, отполированные водой. Даже если сорваться, то пока долетишь — рассыпешься от ужаса!

Калика надсадно дышал, по спине струилась кровь, явно держится из последних сил, вот-вот пальцы ослабеют, отлепятся от ровной каменной стены, и вдвоем начнут долгое падение, которое продлится всю оставшуюся жизнь!

Томас попытался осторожно сползти с плеча калики, решив упасть один, пусть хоть отважный друг уцелеет… если Пречистая поможет. Стало страшно, но чем больший ужас заползал в душу, тем старательнее сдвигался с крутого плеча, стремясь соскользнуть так, чтобы калика не сорвался вместе с ним.

Внезапно он ощутил, что калика вдел руку до самого плеча под его цепь. Теперь сорвутся оба! — и Томас, скрипя зубами и проклиная самоотверженность северного варвара из Скифии, попытался заползти ближе к шее, чтобы распределить тяжесть на оба плеча.

— Ангелы тебя забери, — прошептал он, как разъяренная змея, ему в ухо, — с твоим благородством! Мы, рыцари, умеем умирать без крика…