Святой Грааль

Внезапно снизу из темной долины донеслись крики. Ближайший к горе костер вспыхнул ярче, Томас разглядел крошечные фигурки мечущихся людей, как призраки пронеслись всадники. Загорелись ярче и другие костры. Внизу блестело оружие, яростные крики доносились громче.

— Они схватили его! — вскрикнул Горвель.

В голосе рыжебородого рыцаря слышалась откровенная досада, сожаление, и Томас ответил сердито:

— По крайней мере он успел поразить хоть кого-то! В отличие от нас, что умрут бесславно.

— Такой крик зря не поднимут, — согласился Горвель.

Чернобородый, свирепо ругаясь растолкал второго разбойника, вместе с подхватившимися мародерами они со страхом и тревогой всматривались в далекий отблеск костров, мелькающие фигурки. Чернобородый быстро выкарабкался из расщелины, вскрикнул возбужденно:

— Можем выбраться! Они схватили паломника, сейчас все внимание на нем. Я не знаю, чьим святым мощам он кланялся, но наверняка успел сломать спину не одному! Про нас пока что забыли!

— А дьяволы, что нас сторожат? — спросил его разбойник.

— Они наверняка сбежали вниз. А если кто и остался, то вы же служили в императорской гвардии!

Мародеры переглянулись, начали спешно карабкаться из расщелины. Мечи и кинжалы блестели в их руках. Чачар вскочила, зябко кутаясь в плащ Томаса, жалась к рыцарю. Горвель поколебался, глядя то вслед разбойникам и мародерам, то на Томаса с дрожащей Чачар.

— Сэр Томас, нам придется временно соединиться с этой мразью. Даже если они все погибнут, то мы, двое сильнейших рыцарей, прорвемся! А там решим спор в поединке. Согласен?

— Нет, — отчеканил Томас без колебания. — Друг попал к врагам. Я обязан его спасти. Или погибнуть, пытаясь спасти.

— Обязан, — повторил Горвель со злой насмешкой. — А как же поединок?

— Мой меч тебя найдет, подлец, — сказал Томас с ненавистью. — Но сперва я попытаюсь спасти сэра калику. Если погибну, то это будет смерть христианского воина.

Горвель возразил:

— Твоя смерть не будет ни христианской, ни воинской. Ты не видишь, что делается за твоей спиной!

Томас повернулся. Перед ним был пустой склон горы, темень, он услышал испуганный вскрик Чачар, начал поворачиваться к Горвелю, но на голову обрушился страшный удар. В глазах вспыхнуло белое пламя. Он беззвучно рухнул на землю, скатился на несколько шагов вниз в расщелину. Горвель поднял топор, намереваясь спуститься в щель и разрубить голову рыцаря, но мародеры и разбойники уже исчезли из поля зрения, только слышалось их тяжелое дыхание, звяканье оружия и топот ног. Горвель, выругавшись, тяжело бросился вдогонку, грубо отшвырнув с пути плачущую Чачар.

Чачар с громким плачем упала на холодное железное тело. Томас не шевелился, а когда она кое-как подняла забрало на шлеме, ее пальцы ощутили мокрое, горячее, липкое.

На востоке заалела полоска, но глаза рыцаря немигающе смотрели в гаснущие звезды.

Глава 14

Они пробежали первую полоску камней, вторую, внезапно сшиблись с хазэрами. Их было всего двое, один из разбойников упал с разрубленной головой, но хазэров посекли, понеслись под гору, уже не скрываясь, громко топая сапогами: погибающие успели поднять крик, а в ответ закричали снизу.

Дважды их настигали наспех собранные отряды, оба раза Горвель и мародеры прорывались без потерь, лишь последний из разбойников, чернобородый, упал, пронзенный двумя стрелами, но, даже умирая, успел сломать шею крепкому визжащему сплошь покрытому татуировкой хазэру.

В третий раз их догнал большой отряд, когда уже не бежали — брели, почти уверившись, что оторвались от хазэров. Завязалась жестокая сеча, никто не бросился бежать, в каждом проснулся лютый зверь. Хазэры кричали, кусались, царапались, даже плевались, а мародеры тоже озверели, рвали зубами — если роняли мечи — а когда схватка кончилась, среди множества залитых кровью неподвижных трупов на ногах осталось только трое: Горвель, Роланд и один из его солдат.

Все трое оскалили зубы, тяжело дышали, не в силах сдвинуться с места, заговорить. В долине было тихо.

Горвель поднял меч, сказал хрипло:

— Надо уходить поскорее. Прорвались, но в стойбище еще полно дьяволов. С ними то роговое чудовище!

Край неба на востоке медленно светлел. Горвель уже различал усталые лица невольных спутников, звезды постепенно теряли блеск. Кое-где в рассветном полумраке выступали темные полуразрушенные скалы. Все трое, не сговариваясь, спешили уйти в нагромождение камней как можно глубже. Едва взойдет солнце, хазэры кинутся в погоню на конях.