Святой Грааль. Во власти священной тайны

Отшельник прячет книгу в надежное место и запирает ее на замок, но на следующий день обнаруживает, что книга исчезла. Некий голос повелевает ему отправиться на поиски книги, во время которых путь ему указывает животное, «каких вы еще никогда не видали». Затем предметом поисков становится сам записанный текст романа и следует серия таких приключений, в коих был бы рад принять участие любой рыцарь. В конце концов отшельник находит книгу; она лежит на алтаре неведомой часовни, совершенно пустой, если не считать некоего человека, одержимого дьяволом. При помощи книги отшельнику удается изгнать из него дьявола. Затем отшельник возвращается в свою хижину и приступает к переписке книги. С этого и начинается основной сюжет.

Первые страницы излагают историю Иосифа Арима-фейского, во многом схожую с повествованием Робера де Борона. Однако в этой версии Иосиф получает Грааль не из рук Пилата: увидев распятого Иисуса, Иосиф «размышляет о том, что же он может сделать, чтобы заполучить хотя бы некоторые вещи, к коим Он прикасался, когда еще был жив». Он входит в верхнюю горницу того самого дома, где состоялась Тайная Вечеря, и находит «те самые блюдо и чашу, с которых вкушали трапезу Сын Божий и двое других, перед тем как Он даровал двенадцати ученикам Свою плоть и кровь и велел вкушать их в качестве причастия».

Взяв эту чашу, Иосиф собирает в нее кровь Христа после снятия Его тела со Креста. Далее роман следует версии Робера де Борона, повествуя о заключении Иосифа в темницу, но после описания того, как Иосиф покидает Палестину, мы имеем дело с совсем другим повествованием, которое можно назвать Ветхим Заветом Библии Грааля. Скитания Иосифа, хранившего у себя Грааль, являют собой параллель скитаниям израильтян в пустыне, а сам Грааль уподобляется Ковчегу Завета. Иосиф получает от Самого Господа повеление поместить реликвию в Ковчег: «Я — Тот, кто вывел твоих предков из земли фараона, послав им знамения и пророчества. Я провел их через Красное море, как посуху, и вывел их в пустыню, где они имели все, что только душа пожелает… Прежде чем уйти… ты должен сделать Ковчег для Моей чаши и поведать в молитвах своих, что ты удостоился любви Бога твоего. И когда ты пожелаешь говорить со Мной, открой Ковчег, где бы ты ни находился, но так, чтобы чашу могли видеть лишь ты сам и сын твой, Иосиф».

_{8. Снятие Тела Христова со Креста и погребение его Иосифом　Аримафейским. Подобные изображения нередко встречались в Библии, но это помещено в начале повести «Ланселот-Грааль» —　«Истории Святого Грааля», которая составляет неотъемлемую часть романа Миниатюра из французской рукописи «Истории о Святом Граале», созданной ок. 1290. Париж, Национальная библиотека.}

Последователи Иосифа изображаются далее как избранный народ Нового Завета; как и их далекие предки-евреи, они отправляются на поиски Земли обетованной, где им предстоит поселиться, но одновременно с этим они в долгом пути выполняют и роль миссионеров, проповедников новой веры.

Сперва они направляются в Саррас, где Иосиф пытается обратить в новую веру тамошнего короля, Эвелака. Разворачивающийся там масштабный богословский спор о Лицах Святой Троицы и приснодевстве Девы Марии — первая из подобного рода сцен, в которой видение, или чудо, толкуется самим Иосифом или одним из его последователей, чтобы на наглядных, живых примерах показать существо богословских тонкостей. Именно там, в Саррасе, Иосиф, сын Иосифа Аримафейского, получает от Самого Господа повеление открыть дверцу Ковчега:

«В страхе и трепете Иосиф открыл дверцу Ковчега. Сделав это, он узрел некоего мужа, облаченного в ризу, во сто крат более яркую и сверкающую, чем вспышка молнии; ноги его и руки и лицо сияли не менее ослепительно. Вокруг того мужа находились пять ангелов, облаченных в такие же ризы и имевших такой же облик У каждого из них было по шесть крыльев, кои, казалось, были из пылающего пламени, и каждый держал в левой руке окровавленный меч».

В правой же руке каждый из ангелов держал символы Распятия Христова, так называемое оружие Христово. У грозного мужа на челе была начертана надпись, гласившая: «В таковом виде я приду судить все и вся в ужасный и грозный день». И казалось, что с ног и с рук его на всем пути его по земле стекали и падали капли кровавой росы.