Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

Св. Василий Великий в послании к Неокесарийским ученым [801] пишет, что неокесарийские савеллиане хотели в своем заблуждении опереться на св. Григория Чудотворца. Они сделали опыт написать в письме к Анфиму, епископу тианскому, „будто бы Григорий в изложении веры сказал, что Отец и Сын, хотя в умопредставлении суть два, однако же в ипостаси одно. Но эти люди, — продолжает св. Василий, — величающиеся тонкостию своего ума, не могли заметить, что не догматически, а состязательно сказано им это (ού δογματικώς εΐρηται, άλλ’ άγωνιστικώς) в разговоре с Элианом, в котором много ошибок от переписчиков, как докажем из самых выражений, если угодно будет Богу. При том, убеждая язычников, не почитал он нужным соблюдать точность в речениях, но уступал иногда обычаям наставляемого, чтобы не противоречил он в главном. Почему много найдешь там слов, которые теперь служат весьма великим подкреплением для еретиков, например: тварь, произведение и тому подобные слова. A невежественно выслушивающие написанное относят к понятию о Божестве и многое такое. что сказано о соединении с человечеством, — таково и это изречение, повторяемое ими“.

Ha основании этих слов св. Василия Великого должно заключать, что св. Григорий Чудотворец написал произведение под заглавием: Προς Αίλιανόν διάλεξις. Но o нем известно только из приведенного сообщения св. Василия; предположенного подробного доказательства ложности ссылок савеллиан на это произведение на основании анализа употребленных в нем выражений св. Василию, видимо, не удалось осуществить, — по крайней мере, такого произведения не сохранилось. Других известий об этом произведении св. Григория также нет. Поэтому в суждениях о нем приходится довольствоваться теми скудными данными, какие находятся в письме св. Василия. Произведение это было, вероятно, написано по такому же способу, как и трактат к Феопомпу. Собеседником св. Григория в нем был язычник Элиан; а целью его было обращение Элиана от почитания языческих богов к христианской вере, для чего автор с особенною энергией должен был остановиться на доказательстве единства Божия.

Произведение было полемического характера (άγωνιστικώς), и, приспособляясь к образу мышления своего собеседника, св. Григорий не считал необходимым придерживаться догматически точных выражений; вследствие этого в изложении веры (έκθεοις πίστεως) этого разговора оказались выражения, которые дали видимое основание для неокесарийских савеллиан ссылаться на св. Григория в подтверждение своего заблуждения.

Ассеманий сообщает [802], что в составленном сирийским переводчиком Афанасием Баладским († 587) предисловии к переводу произведения неоплатонического философа Порфирия (род. 233 г., ум. 304 г.), в котором содержалось жизнеописание этого философа, находится такое место: „этот (т. е. Порфирий) обвинялся теми, которые жили там (т. е. в Тире) именно том, что он осмелился критиковать (impugnare) священное Евангелие, но что однако его произведение было опровергнуто Григорием Чудотворцем“. Хронологически такое отношение между св. Григорием и Порфирием не исключено, хо. тя и не представляется вполне вероятным; но из других источников неизвестно ничего о таком произведении св. Григория. Иероним, перечисляя лиц, писавших против Порфирия, называет Мефодия, Евсевия и Аполинария [803], и не упоминает о св. Григории. Попытка В. Рисселя отожествить это произведение с посланием св. Григория к Евагрию, с соответствующей переменой надписания [804], должна быть признана совершенно неудачной.

В разных сборниках фрагментов из творений древне–церковных писателей находятся отрывки, надписываемые именем св. Григория Чудотворца, частью экзегетического, частью догматического, частью морально–аскетического содержания. Исследование фрагментов вообще представляет большие трудности, именно в определении принадлежности их тому или иному автору, а также к такому или иному его произведению. В катенах легко может происходить усвоение отрывков из произведений одного автора другому, в особенности одноименному. Кроме того; небольшие отрывки большею частию настолько неопределенны в характерных признаках, что не дают оснований для определения не только автора, но даже и приблизительного времени происхождения его. Наконец, не исключена возможность и приспособления отрывка, взятого из произведения того или иного отца к ближайшим целям эксцерптора, вследствие чего в подлинный отрывок с течением времени привносятся чуждые элементы, еще более затрудняющие определение принадлежности его.

Фрагменты творений св. Григория Чудотворца еще не исследованы и даже не изданы в полном виде и те, которые известны. Их приходится собирать из разных изданий, где они большею частью помещаются случайно, без сообщения всех данных, необходимых для обстоятельного суждения о них.