Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

В основе настоящей гипотезы лежат, в сущности, те же данные, какие выставляет Липсий в первом своем труде.

Ссылки же на Марцеллину и валентиниан — современников Иринея, как мы видели — доказывают лишь несостоятельность первой гипотезы немецкого ученого.

Переделанная неизвестным лицом «Синтагма» Иустина является, по-видимому, созданием самого Липсия, ибо кроме него о ней никто никогда не говорил.[1704]

Достаточным свидетельством несостоятельности последней гипотезы служит и то, что она, насколько нам известно, не разделяется никем еще из авторов, исследующих гностицизм.

Но может быть, св. Ириней заимствовал лишь материал, содержание разбираемых отделов, переработав его по собственному плану и изложив самостоятельно?

Такое предположение более вероятно.

В защиту его, по-видимому, направлены некоторые из доказательств, уже рассмотренных нами. Таково, например, указание Липсия на изменение Иринеем первоначальной цели своего труда[1705] или на противоречие, какое существует будто бы между 12, 1-2 и первыми десятью главами I книги «Против ересей» при изложении учения Птолемея.[1706] Таковы же и ссылки названного ученого[1707] на сочинение Иустина против Маркиона, которым Ириней пользовался при написании Contra haereses, или на сходство сообщения первой Апологии Иустина с тем, что говорит Ириней о Симоне Маге в 28,1 книги I «Против ересей».[1708]

К пониманию зависимости в смысле заимствования материала при самостоятельной обработке его склоняется более и Гарнак, предлагающий свои доказательства, отличные от тех, которые выставлены Липсием.

При разборе мысли о заимствовании мы выяснили, что первые два указания Липсия не соответствуют действительности. Точно также разобраны нами и опровергнуты другие две его ссылки. Нельзя назвать обоснованным и логически правильным и ход доказательств Гарнака.

Прежде всего, нельзя признать несомненным тот порядок еретиков, какой он предполагает для «Синтагмы» Иустина на основе данных, главным образом, Υπομνήματα Игисиппа.[1709] Липсий уже в своем первом труде, как это хорошо известно А. Гарнаку,[1710] предлагает совершенно иную схему;[1711] а во втором ересеологическом сочинении еще далее уходит от Гарнака.[1712] Затем, почему последний считает обычным для Иринея порядок, представленный в II, 31, 1-, а не в 22-27 главах I книги?

Утверждение немецкого ученого совершенно произвольно. Не ясны также у него причины, вынудившие Иринея к изменению схемы. И не приведут ли, кроме того, соображения Гарнака к совершенно обратному выводу? В самом деле, если св. отец по своему желанию изменил порядок ересей, лежавший в основе «Синтагмы» Иустина, то говорить о несамостоятельности его при изложении глав 11-12 и 22—27 едва ли приходится.

Против мысли о заимствовании материала свидетельствуют, повидимому, и те места, где Ириней излагает учение Секунда, Епифания (?), последователей Птолемея или делает замечание о Марцеллине ( 11,2; 12,1 -2; 25,6): все названные лица действовали уже после смерти Иустина.

С другой стороны, если выделить эти параграфы, нет оснований вполне уверенно утверждать, что остальная, большая часть разбираемых глав совершенно независима по содержанию от «Синтагмы против всех ересей». При настоящем состоянии исторических источников вопрос об этом остается открытым.

Однако можно, по нашему мнению, обойтись совсем без гипотезы о какой бы то ни было зависимости Иринея от последнего труда Иустина. Мы видели, что сам св. отец ссылается на сочинения Карпократа (25, 4, 5) и Маркиона (27, 4). Весьма вероятно, что у него были труды и других еретиков. Кроме того, многие сведения, в особенности о поведении и мистериях гностиков, получены им или через непосредственное знакомство с еретиками, или по устной передаче других лиц.[1713]

Таким образом, источники Иринея могли и здесь быть в общем те же, что при написании всей I книги. Излагая же учение Маркиона, св. отец, может быть, имел под руками вместе с собственными творениями этого еретика еще и сочинение против него св. Иустина («σύνταγμα πρός Μαρκίων»).[1714]

Однако как в отношении к учению Птолемея, Марка и офитов, так и здесь нельзя решить, в какой степени воспользовался Ириней сочинениями еретиков, ибо от последних или ничего не осталось, или сохранились маленькие фрагменты, на основании которых трудно делать какие-либо выводы.[1715]

4. Время появления латинского перевода «Против ересей»

Вопрос о времени появления латинского перевода «Против ересей» относится к числу спорных. Ф. Фейарденций приписывал его самому Иринею или, по крайней мере, одному из учеников св. отца, работавшему под его непосредственным руководством.[1716] Взгляд этот, разобранный уже Додвеллем[1717] и Массюетом,[1718] впрочем, недолго удержался в литературе: так мало он соответствовал действительности и так явно был несостоятелен.[1719]