Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки

О Луке говорили как о патриоте своей страны и маститом ученом. Сам факт его существования – знаменитого хирурга и крупного церковного деятеля – свидетельствовал в пользу того, что религия в СССР больше не преследуется. Конечно, в прессе тех лет не говорилось о тюрьмах и ссылках, через которые прошел святитель. Зато всячески подчеркивалось, что он очень многое сделал для спасения жизни раненых воинов. Нигде не говорилось, что ему устраивают обструкции за ношение в публичных местах рясы и вознесение молитвы перед операцией. Зато подчеркивалась его верноподданническая позиция. Чтобы усилить нужный медийный образ, Луку просят написать в «Журнал Московской патриархии» несколько статей на патриотические темы. И он честно отрабатывает заказ. Мы поговорим о патриотизме Луки в отдельной главке. Сейчас нам важно просто отметить, что патриотизм советского извода становится важной компонентой пресс-портрета.

Другой неотъемлемой компонентой становится сан. Все знают, что Лука – архиепископ. Владыка прекрасно понимает, что присуждение высшей награды государства – это признание не только его личных заслуг, но и демонстрация благосклонного отношения советской власти к Русской православной церкви. «Сегодня подтвердилось мое мнение, что я немалый козырь для нашего правительства. Приехал специально посланный корреспондент ТАСС, чтобы сделать с меня портреты для заграничной печати. А раньше из Патриархии просили прислать биографию для Журнала Патриархии и для Информбюро. Два здешних художника пишут мои портреты. Только что вернувшийся из Америки Ярославский архиепископ уже читал там в газетах сообщения обо мне, как об архиепископе – лауреате Сталинской премии… Завтра приедет из Москвы скульптор лепить мой бюст. В майском номере Журнала Патриархии будет напечатана моя биография. Кассирский называет мою книгу классической и говорит, что она, как книги Приорова и Павлова, будет перечитываться и через пятьдесят лет», – пишет Лука одному из сыновей (54).

Лука важен и для заграницы, и для внутреннего пользования. Его бронзовый бюст в церковных одеяниях, с панагией, в феврале 1946 года лепит скульптор М.П. Оленин. Бюст устанавливают в галерее выдающихся хирургов нашей страны в Институте неотложной помощи имени Склифосовского в Москве. Сюда заходят не только иностранные делегации. В медицинской среде имя Войно-Ясенецкого хорошо известно, но среди врачей в эпоху господства воинствующего атеизма верующих совсем немного. Бюст архиепископа-врача напоминает о действенности сталинской конституции, о том, что верующие у нас не изгои. В конце концов, каждый имеет право на свою причуду.

И все-таки галерея знаменитостей – это витрина власти. Одно дело – Выставка достижений народного хозяйства, другое – продуктовые полки магазинов. Внутренний потребитель прекрасно знает обратную сторону показного изобилия. А вот внешний многое принимает за чистую монету.

Третья компонента нашего образа – высокий профессионализм. Звание лауреата Сталинской премии не дается абы кому. Если уж дали, сомнения невозможны. Лука беспрекословный авторитет, хотя в медицинской среде знали, что уже далеко не все получается у престарелого хирурга. Операции у раненых в грудь не всегда проходят лучшим образом, иногда врач делает излишние надрезы. И причина тому – ослабленное зрение (55).

Врач, патриот, епископ… Этот образ Луки засветился в медийном поле в Тамбове. Оставался он задействованным в пропагандистских целях и во времена, когда кратковременный роман государства с Церковью подошел к концу. Чтобы не разрушать этот образ, святителя публично не трогали даже в период хрущевских гонений.

VII. Остров Крым

А). Первые годы в Крыму

В мае 1946 года святитель-хирург был переведен на должность архиепископа Крымского и Симферопольского. 24 мая он приехал в сильно разрушенный войной Симферополь. «Студенческая молодежь отправилась встречать меня на вокзал с цветами, но встреча не удалась, так как я прилетел на самолете», – пишет Лука в своей автобиографии (1).

Перевод святителя в Крым можно рассматривать как вариант мягкой ссылки. Он оказался на виртуальном острове, отсеченном от остального мира. Только не на той свободной аксеновской территории, где чудом сохранились остатки исторической России, а в советской дыре. Да, сюда приезжали туристы. Да, здесь дышал ветерок с моря. Но ничто не могло изменить общей атмосферы подавленности, стукачества и страха. Святитель несколько раз порывался уехать, но из этого ничего не вышло. Кроме нескольких поездок в Белокаменную Лука провел все оставшееся время в Крыму. Такова была сила обстоятельств.