Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки

«Священник церкви в с. Почтовое Черкашинов Леонид… отпевал умершую на дому, без согласия всех членов семьи, узурпировал права членов ревизионной комиссии… Черкашинов снят с регистрации. Церковь не функционирует. В районе, и в частности в с. Почтовое, усилена научно-атеистическая пропаганда, главным образом индивидуальная работа с членами церковной двадцатки…» (71).

А вот страсти о. Григория Гречаного. Власти намереваются закрыть Успенский храм в с. Чистенькое. Но настоятель не хочет самоустраняться. «На похоронах колхозников свящ. Гречаный агитировал граждан, присутствовавших на похоронах, активней посещать церковь со своими детьми и вступать в члены двадцатки и не слушать коммунистов и агитаторов, так как все они антихристы. В последние дни свящ. Гречаный ходит по дворам колхозников, а также приглашает к себе в дом верующих и ведет среди них религиозную агитацию», – пишет на имя уполномоченного председатель сельсовета с. Чистенькое С.С. Титов (72).

«Священник с. Чистенькое Гречаный вне стен церкви разжигал вражду среди верующих против агитаторов-общественников и местных учителей… внушал прихожанам не слушать учителей и водить с собой детей в церковь», – записывает в своем отчете А.С. Гуськов (73).

И вот к о. Григорию предпринимаются административные меры, его вызывают «на ковер». Вот как описывает канву событий священник в заявлении на имя правящего архиерея: «Гуськов на меня стал кричать, что я как будто бы самовольно, без ведома людей, записываю их в двадцатку. Я говорю, что такого случая нет. Тогда он указывает, что у него на столе лежат несколько бумажек, что вот здесь есть 14 заявлений, которые написали о выходе из состава 20-ки. Я попросил показать, кто они такие, он не показал.

Затронул я вопрос о незаконном снятии псаломщика Капли, он тут же вспылил, как незаконно? Он сам подал заявление, и вообще давно ему нужно было бы сделать. И он сделал хорошо! Тогда я понял его вполне, откуда и от кого все это происходит.

Тогда мне предложили такой вопрос: «Вы читали относительно священника Зубова, который поступил очень честно». Я говорю, что слыхал. Тогда он говорит, и вы бывший хороший специалист; напишите и тем очистите свою совесть. А я сказал, что моя совесть и так чиста перед советской властью тем, что я не пошел работать на оккупантов по своей специальности. И пристроился к церкви в должности псаломщика и регента хора, а поэтому от церкви не откажусь…

Тогда на 5 февраля назначает мне явиться в райисполком к 9 ч. утра. Я явился туда, там была бумага заполнена, содержание которой мне подготовили для подписи (содержание я не пожелал и читать). Тогда тов. Богданов говорит мне, что вы можете подписать с оговоркой как Капля с тем, чтобы не оглашать в печати. Я сказал, что и в печати и без печати никаких бумаг подписывать не буду.

Тогда он взял лист бумаги и порвал на мелкие куски и предложил поехать с ним в облисполком к Гуськову. Приехали туда. Первым долгом Гуськов спросил: «Ну как, подписал?» Богданов ответил, что ничего не хочет. Гуськов говорит мне: «Иди, целуй руку своему Луке». А я говорю: «Он достоин этого». Тогда посыпался град угроз со стороны Гуськова, что, мол, будешь в НКВД, пенсии лишу, из квартиры будешь выдворен, и в церкви служения лишу.

10 марта явился к нам участковый милиционер и начал проверять по прописке домовой книги… 16 марта 1959 г. председатель вызвал меня на беседу, где мне сообщил, что с вами я расторгаю типовой договор на том основании, что в селе Чистеньком неполный состав двадцатки» (74).

На о. Григория уполномоченный нашел «компромат»: «Верующие его знают не как священника, а как работника котельного цеха стекольного завода, ставшего священником во время оккупации». И лишил его регистрации. У Гуськова была, как прямо сказал ему однажды святитель Лука, «ярко выраженная черта злопамятства».

Хочется отметить, что уполномоченный лишал священников возможности служить, прибегая и к весьма неубедительным обвинениям. Вовремя не оформленная техническая документация, увольнение настоятелем с работы провинившегося работника храма, не сданная своевременно храмовая выручка в сбербанк и тому подобное становилось поводом для вывода неугодного батюшки в заштат. То, что раньше каралось административным взысканием со стороны архиепископа, теперь приводило к потере работы. Еще лучше для уполномоченного было, если батюшка участвовал во внутриприходской склоке и повел себя опрометчиво. Логика представителя советской власти здесь была библейская: «И к злодеям причтен».