Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки

Разговор исчерпан, послушное большинство забалтывает проблему. Как сделал это, к примеру, преосвященный Стефан: «Владыка Лука говорит, что надо, чтобы Сам Господь Бог избрал, но мудрая пословица говорит, что «голос народа – голос Божий». И если здесь говорили о единодушии, значит, Сам Господь Бог так хочет» (5).

Из множества проблем и вопросов, поставленных святителем, мы бы хотели обратить внимание на две темы. Во-первых. И жребий, и сама процедура участия мирян в выборе первоиерарха нужны были Луке не сами по себе, а как возможность узнать волю Божию. В то время как большинство епископата стремилось в единомыслии совершить избрание первосвятителя, Лука хотел сделать прямыми пути Господни. Во-вторых. Не будем забывать о том, что голос Луки был направлен против СДРПЦ, против безбожной власти. Святитель стремился вывести хотя бы избрание патриарха из прямой зависимости от правительства СССР. Это сильный диссидентский ход.

Но, несмотря на множество подобных ходов, мы не можем утверждать, что святой архиепископ, проживи он еще десяток лет, оказался бы непременно в стане правозащитников. Лука мог «наехать», но также быстро и отступить. Он был человеком Церкви, и никогда не переступал ту грань, за которой может произойти раскол. Тем более раскол епископата.

Ради голой правды он не готов был биться до конца. Святой не боялся оказаться в оппозиции, но при этом всегда думал о церковной пользе.

Мы знаем, что о. Александр Мень одно время был очень близок оо. Глебу Якунину и Николаю Эшлиману, но потом, когда они резко пошли против Московской патриархии, дистанцировался от них. Выскажем предположение, что свт. Лука поступил бы так же. Церковная жизнь во всем ее объеме и росте была все-таки для него важнее фронды. Ведь земная церковь никогда не станет совершенным сообществом людей, и протестовать можно вечно, не замечая всего остального.

XIV. О брадобритии

Архиепископ Лука настаивал на том, чтобы священники не брили бороды и не стригли волос. Еще в 1944 году своему секретарю на Тамбовской кафедре о. Иоанну Леоферову он «предложил отпустить волосы, бороду и не ходить в светской одежде, а протодиакону Покровской церкви приказал больше не ходить в парикмахерскую и не носить светскую одежду» (1).

Эти требования к духовенству он выдвигал и в Крыму.

«Когда приглашал меня архиепископ в Крым, то в телеграмме написал: «Если будешь носить длинные волосы, не будешь брить бороды и будешь ходить в рясе, приезжай, если не будешь, то лучше не езди», – сетует уполномоченному о. Леонид Семенюк (2).

Святитель не оставил по этому поводу каких-то богословских размышлений. Но можно догадаться о его логике. Тем более что и сегодня многие лица духовного звания, например протоиерей Геннадий Фаст, солидарны с Войно-Ясенецким и приводят в защиту своей позиции примерно такую аргументацию. Господь Бог сказал всему обществу народа Израиля: «Не порти края бороды твоей» (Лев. 19, 26). Это не культовая заповедь, а потому в Новом Завете не отменяется. Христианская церковь тоже следовала ей. Об этом свидетельствуют многие памятники Апостольского предания и творения святых отцов. В «Дидаскалии» (один из наиболее ранних памятников христианского права) сказано: «Не подстригай концов бороды твоей и не изменяй естественного вида лица твоего и не делай его иным, как сотворил его Бог» (Дидаскалия, гл. 2). Если кто скажет, что слова Божии о брадобритии, сказанные через Моисея народу, не относятся к Новому Завету, то иначе утверждает св. Киприан Карфагенский. Он говорит, что христианам «не следует бриться», ссылаясь именно на текст Лев. 19, 26 (Три книги свидетельств против иудеев, кн. 3, гл. 84). То же самое утверждал на Руси Стоглавый собор (правило 40) (3).

Согласно архиепископу Луке, брадобритие искажает образ Божий и мужское начало в человеке. Если человек приходит к Богу, внутренне перерождается, меняется и его внешний облик. Поэтому мужчины начинают носить бороды и не стричься.