Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть

Похоже, что грандиозная затея Павла обернулась грандиозным провалом, но Лука либо не знал о ней, либо умолчал о произошедшем. Павловы взгляды были отлично известны в Иерусалиме; некоторые фарисейские зелоты, ранее поддерживавшие его гонения на Иисусово движение, все еще считали его отступником и предателем, а изобилие языческих спутников подтверждало их худшие подозрения. Принимать пожертвования безоговорочно для Иакова было небезопасно. Однако и отказаться не получалось. Отказ был бы плевком в лицо и навсегда расколол бы Иисусово движение. Из рассказа Луки мы можем понять, каким было компромиссное решение. Согласно Деяниям, Иаков убедил Павла заплатить за сложные недельные обряды очищения, которые должны были пройти в Храме четыре благочестивых еврейских общинника, а также самому очиститься с ними на третий и седьмой день. Это показало бы всем, что Павел не враг Торы{406}. Тогда Иаков мог потихоньку, не афишируя это, принять пожертвования.

Но, как рассказывает Лука, когда Павел вошел в Храм для совершения обрядов, началась потасовка и Павла чуть не убили. Римляне приняли его за пропавшего «египтянина» и отвели в крепость{407}. В итоге он оказался в тюрьме в Кесарии и, если верить Луке, его дело стало предметом разборок между римским прокуратором Феликсом и первосвященником Ананией, друг с другом не ладившими. В итоге Павла как римского гражданина экстрадировали в столицу на суд имперского трибунала.

У Луки схваченный Павел произносит множество красивых речей: перед еврейскими молящимися в Храме, перед Феликсом и его преемником Фестом, перед Синедрионом, а также Иродом Агриппой Вторым. И всякий раз эти речи встречают одобрение и уважение. Лука описывает Павлово путешествие в Рим как захватывающее приключение, и будто бы вся римская община вышла встречать его на Аппиеву дорогу. Под занавес Лука сообщает, что в течение двух лет Павел жил в Риме, открыто и беспрепятственно возвещая Царство Божие{408}. Всегда желая показать, что Павел был послушным слугой империи, Лука не мог заставить себя рассказать правду. А может, и не знал, что случилось с его героем.

Похоже, что на самом деле Павла заставили замолчать. Ничто не указывает на то, что после рокового визита в Иерусалим он основал хоть одну общину. Если он и писал какие-то письма, они не сохранились. Никто не знает, как и когда он умер. Климент, епископ Римский, в своем произведении, написанном около 96 г., не упоминает о заключении Павла в имперской столице, но сообщает, что Павел завершил миссию в Испании: «Будучи проповедником на Востоке и Западе, он приобрел благородную славу за свою веру. Научив весь мир правде и дойдя до границ Запада, он мученически засвидетельствовал истину перед правителями. Так он переселился из мира и перешел в место святое»{409}.

Живший в IV в. церковный историк Евсевий, епископ Кесарийский, полагал, что Павла обезглавили, а Петра распяли в Риме в ходе гонений на христиан при Нероне в 64 г. Он писал: «Рассказ этот подтверждается именами Петра и Павла, уцелевшими на кладбищах этого города»{410}.

В качестве дополнительного подтверждения Евсевий цитирует авторитетов II в.: римского клирика по имени Гай и коринфского епископа Дионисия. Однако в интонациях Евсевия сквозит неуверенность, словно он сам ощущает незначительность и слабость фактуры. По-видимому, реальность была проще и страшнее.

Как предполагает Джон Доминик Кроссан, ученики могли не знать, что случилось с Иисусом после его ареста и их бегства в безопасную Галилею. Едва ли, несмотря на утверждения Евангелий, для решения судьбы малоизвестного пророка из Назарета стали собирать особую сессию Синедриона ночью, да еще на крупный праздник. И едва ли Пилат, впоследствии отозванный в Рим из-за своей опрометчивой жестокости, стал предпринимать героические попытки спасти его. Евангельские рассказы о распятии наполнены цитатами из псалмов скорби: судя по всему, ученики искали в Писании (которое, как они верили, предсказывает судьбу Мессии) ключи к разгадке. «В детальных рассказах о Страстях мы находим не воспоминания об истории, а придание пророчествам исторического смысла», – пишет Кроссан{411}.

Да, Иисуса распяли: об этом свидетельствуют Иосиф Флавий и Тацит. Однако в Римской империи распятие было событием заурядным и непримечательным. «Я очень сомневаюсь, что иудейским стражникам и римским солдатам пришлось много согласовывать судьбу Иисуса с начальством, – заключает Кроссан. – Повторюсь, нам просто трудно осознать будничность той жестокости, с какой он, видимо, был схвачен и казнен»{412}.