Святой праведный Алексий Мечев

Протискалась вперед; меня вскоре оттеснили за арку. Все мне в церкви не особенно понравилось. Не то монастырь, не то приход. Вдруг во время «Хвалите» народ заволновался, пронесся шепот: «Отец Алексий идет».

Я внимательно посмотрела на проходящего священника: небольшого роста, лицо доброе, но в общем ничего особенного. Народ, как архиерею, давал ему дорогу. Я стала следить за всеми его движениями, прислушиваться ко всякому его возгласу.

Вынесли Евангелие, отец Алексий стал благословлять. Он смотрел вдаль уставшими глазами и, казалось, не замечал народа, подходившего к нему.

Ну, подумала я, ты тоже не святой, раз устал от наших немощей. Святой не должен и не может уставать. Вот если ты сейчас мне скажешь так, что я увижу, что ты знаешь о моем желании попасть к тебе, тогда я в тебя поверю. Я подошла одна из последних; он просто благословил меня. Я ушла из церкви, так как не служба была мне нужна; но все же решила опять прийти сюда; мне хотелось узнать, в чем здесь дело.

На святости отца Алексия я поставила крест. Не раз еще приходила, и всякий раз народ стоял на лестнице и даже во дворе. «Монашки» в церкви были неприветливые и я от них толку никак не могла добиться. Меня начало задевать за живое: ты мне не даешься, ну погоди же, все равно дойду до тебя и узнаю, в чем дело.

И вот я попросила родственницу мою дать мне рекомендательную записку, так как заметила, что с запиской пропускают без очереди. Мне этого очень не хотелось делать, но решилась, видя, что иначе проникнуть нельзя. Ждать очереди я не имела возможности, я нужна была постоянно дома. В записке было: «Пожалуйста, дорогой батюшка, помогите моей двоюродной сестре, очень одинокой». Долго лежала записка у меня. Наконец мне стало совестно. Нехотя пошла, решившись добиться чего-нибудь во что бы то ни стало. Прихожу, народ пропускает, стучусь и подаю записку.

— Я здесь подожду ответа, но ответ мне непременно нужен, — сказала я.

Долго стояла и просила святого Николая, чтобы дело вышло. Это был единственный святой, которого я тогда признавала и которому молилась. После долгого ожидания дверь отворилась и меня ввели в так называемый «Батюшкин кабинет».

— Подождите здесь, батюшка болен, он у нас лежит.

Постепенно такой страх напал на меня, что я хотела бежать, но остановилась: подумают, что я что-нибудь украла; ну да и раз пришла, нужно доводить до конца. Стала просить святого Николая, чтобы он надоумил меня, что нужно спросить у этого человека. Нельзя же сказать, что пришла смотреть на него. Решила спросить о посте и молитве. Это меня интересовало в то время и, по-моему, было самое подходящее для разговора с такого рода людьми. Кто-то входил, предлагал мне сесть, но я продолжала молиться святому Николаю, трясясь, как в лихорадке. А святитель был чудный, в белой рамке, какого я еще никогда не видела. Наконец меня повели к батюшке. Я отворила дверь и со страхом и трепетом переступила порог комнаты священника маросейской церкви — отца Алексия Мечева.

Батюшка лежал, облокотясь на локоть, весь в белом, и в упор смотрел на меня. Казалось, что он все время смотрел на меня, пока я шла к нему из той комнаты. Лицо его было как солнце, и весь он был в сиянии. Передо мной лежал святой с иконы и какая-то невидимая сила заставила меня пасть ниц к его ногам.

Первый раз в жизни я поклонилась так духовному отцу моему, прося дать мне благодать Святого Духа, а второй раз этому совершенно чужому для меня священнику.

Ласково и каким-то очень глубоким голосом батюшка сказал:

— Встаньте и садитесь.

Я встала и с ужасом посмотрела на него, но передо мной был снова очень добрый, но самый обыкновенный священник.

Батюшка прочитал записку и сделал ударение на слове одинокая. Оправившись, я сразу выпалила:

— Я теперь вовсе не одинокая, отец Алексий, у меня много друзей.

Мне казалось, что чувствовать себя одинокой стыдно, и я боялась, как бы батюшка не вздумал мне помогать.

— Кто же ваши друзья?

— Духовный отец, его жена и еще одна соседка.

— Кто же ваш духовный отец?

— Отец Константин.

При этом имени батюшка весь как-то вздрогнул, лицо его сделалось радостным таким, и он с необычайной живостью начал говорить.

— Очень, очень рад, я знаю его, это замечательный священник. Мы с ним в одной гимназии преподавали.

И он стал расспрашивать все подробности жизни отца Константина и его семьи:

— Очень кланяйтесь ему и скажите, чтобы непременно пришел. Что это он никогда не приходит? Совсем забыл меня. Я очень, очень рад за вас, что вы к нему попали.

Выходило точно, что кто-то по счастливой случайности меня как бы вручал отцу Константину, а я считала, что я сама пришла и вовсе не обязана ему ничем и что мы познакомились к обоюдному удовольствию.

Батюшка опять посмотрел на записку и спросил, какое у меня было горе.

— Я потеряла единственного сына, отец Алексий, это была часть моей души. Но потом отняли у нас все, но это не важно.

Батюшка начал меня утешать обычными доводами. Я подумала: «Ты говоришь обычные вещи, которые и все говорят. Не то мне от тебя нужно».

Батюшка очень остро посмотрел мне в глаза.

— В будущую жизнь веришь?