Святой закрывает дело

– Как ты добрался сюда? – спросила Патриция.

Саймон быстро рассказал ей, думая о совершенно других вещах. Острый ум Патриции не замедлил прийти к определенным выводам, и Святой едва не вздрогнул, когда она спросила:

– Но ведь ты оставил Роджера с Мариусом...

– Придется признать, – уныло кивнул Святой, – что старина Роджер где-то ошибся и сейчас пожинает плоды своей ошибки. И пусть он не был в нашем классе лучшим учеником, но имел очень полезную привычку выкручиваться из неприятных положений. Если, конечно, не вмешался Тил...

– Почему Тил?

Саймон вернулся на землю. С того момента, как они виделись в последний раз, произошло столько неизвестных ей событий.

Он рассказал о случившемся в Эшере и гонке в Мейденхед. Она впервые осознала, в какой игре участвует, и поняла, почему ее заточили в «доме на холме».

Его речь звучала спокойно и даже небрежно, слегка легкомысленно и шутливо, словно он рассказывал о каком-нибудь заурядном событии.

– Так что, – сказал он, – ты видишь, Ангелочек не собирается шутки шутить, и теперь понимаешь, почему сегодня в Буресе столько шума.

Говоря это, он намеренно посмотрел на баррикаду, – безжизненное тело, распростершееся за комодом, молчаливо свидетельствовало о его правоте. И Патриция взглянула туда же.

Саймон встретил ее взгляд и пожал плечами.

Он усадил ее на кровать, сам сел рядом, достал портсигар, предложил ей сигарету и закурил сам.

– Сейчас ничего уже не поделаешь, – произнес он мягко, – ему не повезло; единственным утешением может быть то, что одним подонком стало меньше. Выше голову... И пока мы сохраняем присутствие духа, расскажи, как ты попала сюда.

– Все было очень просто. Я не ожидала никаких неприятностей, понимаешь. Если бы ты, когда звонил мне, предупредил... В общем, я попалась, как ребенок. Поезд шел почти пустой, и в купе я находилась одна. Где-то недалеко от Ридинга в купе вошел мужчина и спросил, нет ли спичек. Я дала ему спички, а он угостил меня сигаретой... Знаю, что сделала глупость, взяв ее, но он выглядел совершенно безобидным, и у меня не возникло подозрений...

Святой кивнул:

– Пока ты не пришла в себя в автомобиле, едущем неизвестно куда?

– Да... Связанная по рукам и ногам, с мешком на голове... Ехали долго, а потом меня привели сюда. Это было примерно за час до того, как ты бросил камешки в окно... О Саймон, как я рада, что ты пришел!

Святой крепче обнял ее и прошептал:

– И я тоже.

Он смотрел на дверь. Похоже, его баррикада доказала свою прочность, поскольку штурм прервался. Тут Мариус, видимо, отдал новый приказ.

Некоторое время они слышали только приглушенные голоса, а потом послышались тяжелые шаги человека, идущего по коридору. И Саймон Темплер затаил дыхание, поняв, что сбываются его худшие предположения.

Через мгновение раздался удар в дверь, куда более мощный, чем все предыдущие.

– Что это? – спросила Патриция.

– Принесли топор для рубки мяса, – беззаботно ответил Святой, но в душе чувствовал себя скверно: грохот удара в дверь и трещина, появившаяся на одной из панелей, говорили о том, что этому орудию не сможет долго противостоять даже четырехдюймовая дверь мореного дуба.

Удар повторился.

И еще раз.

На четвертом ударе в щели показалось ослепительно сверкающее лезвие топора.

За несколько минут нападающие смогут пробить в двери отверстие, достаточное для прицельной стрельбы. А когда это произойдет...

Святой чувствовал на себе тревожный взгляд девушки и попытался отсрочить вопрос, который, он знал, был у нее на устах.

– Мариус, мальчик мой!

Временное затишье.

– Вы решили сказать, – насмешливо произнес гигант, – что собираетесь избавить нас от необходимости ломать дверь?

– Нет-нет. Я только хотел узнать, как вы там.

– Мне не на что жаловаться, Темплер. А вам?

– Когда небеса мрачны, – ответил Святой поэтически, – я не против пасмурной погоды. Но ты, сынок, развеешь тучи... Кстати, а почему вы расстались с моим другом?

За дверью послышался смешок Мариуса:

– Он по-прежнему на Брук-стрит, под охраной Германна. Помните Германна, которого вы нокаутировали?.. Но полагаю, Германн будет ласков с ним... Вы еще что-нибудь желаете узнать?

– Пока все, – сказал Святой.

Мариус скомандовал что-то на своем языке, и топор снова врезался в дверь.

Святой заглянул в глаза Патриции и увидел, что она все поняла. Однако страха не показала.

Они спокойно смотрели друг на друга, их руки сплелись нежно и крепко.

– Мне очень жаль, – глухо начал Святой. – Я никогда не сумею рассказать тебе, как мне жаль.

– В конце концов, Саймон, – отвечала она, и голос ее не дрожал, был тверд и чист, голос, который он любил, – видишь, боги о тебе не забыли. Разве не о таком конце ты всегда молился?

– Да, это конец. Роджер был моим единственным резервом. Мы условились: если я не вернусь на Брук-стрит к определенному часу, он должен отправиться искать меня. Но, очевидно, Роджер не придет...

– Я знаю.

– Ты не должна попасть к ним в руки живой, Пат.

– А ты?

Он усмехнулся:

– А я попытаюсь прихватить Мариуса с собой. Пат, я бы душу отдал, чтобы только тебя здесь не было! Это мой удел, не твой...

– Почему? Мне хочется в последнем бою быть с тобой.