Святополк Окаянный

Словиша между тем смотрел на костер. Луна где-то запропастилась, и ночь накинула на лес непроницаемый колпак. И Словише чудилось, что он остался один на свете в этом маленьком круге, озарявшемся сонными языками пламени. Из окружающего царства темноты только доносилось осторожное фырканье блуждающих по поляне лошадей, а затем робко щелкнул нежный птичий голос. Один раз... другой... И вскоре над темным лесом полилась песня любви.

Но летняя ночь коротка — и не успело стемнеть на западе, как на востоке заполыхал розовый отсвет. Словиша до утра слушал бы ночную песню, но впереди жаркий день и долгая дорога домой. Поэтому он должен был заставить себя уснуть. И Словиша с сожалением в душе разбудил Яруна и улегся спать.

Ярун разбудил Словищу, когда солнце только показало свой пунцовый край. Ночной соловей еще не отошел от любовного экстаза и устало щелкал в темных ветвях.

Наскоро перекусив остатками вечерней трапезы, дружинники подозвали лошадей и начали их седлать. Когда оседлали и сложили вещи, Ярун сумрачно проговорил:

— Идти окольными дорогами по лесам долго. Гораздо дольше, чем будет идти киевское войско, и потому мы опоздаем с известием. Чтобы успеть, надо выезжать на проезжую дорогу.

Словише это предложение не понравилось, и он возразил:

— Это очень опасно. На проезжей дороге легко нарваться на отряд из киевского войска.

Ярун загорячился:

— В случае чего мы отобьемся — с малым отрядом справимся. А если нарвемся на большой, то уйдем, кони у нас хорошие.

Словише все это очень не нравилось. И он едко буркнул:

— Зворык с Розумом тоже так рассуждали. Да где сейчас Розум, какой ворон лакомится его глазами?

Ярун, взбираясь на коня, насмешливо промолвил:

— А какая разница, где и как мы умрем? Не умрем сейчас во славу князя, так умрем позже во время сражения!

Словиша прикинул, однако выбора не было, — депеша должна была быть доставлена как можно скорее, даже если при этом кому-то из гонцов придется пожертвовать жизнью.

Поэтому, повздыхав, он согласился с предложением Яруна.

Дорога на Новгород находилась от них на востоке, поэтому им пришлось опять пробираться по лесу. Но через час они выбрались на большой тракт. Однако вид у них был такой изодранный, и они так отличались от проезжавших по дороге дружинников, что им еще полчаса понадобилось на то, чтобы привести себя в порядок. Приведя себя в порядок и накинув на плечи запасные плащи, они уже смело двинулись по дороге на Новгород.

Их авантюра удалась, никто не обратил внимания на двоих дружинников в серых плащах без знаков Очевидно, Словишу и его товарища принимали за разведчиков киевского войска.

Как только гонцы въехали в городские ворота Новгорода, они тут же отправились к князю Ярославу. По пути они удивлялись. В Новгороде ничто не свидетельствовало о подготовке к войне: горожане не думали укреплять стены, а дружинники развлекались около крыльца, лениво переругиваясь.

Ярун спросил их, где находится князь Ярослав, и те, удивляясь измученному виду своих товарищей, сообщили, что князь отдыхает во дворце.

Гонцы прошли по длинным коридорам, но у дверей спальни Ярослава их встретило неожиданное препятствие. Двое отроков, охранявших вход, отказывались ни пропускать грязных гонцов в спальню, ни докладывать об их прибытии.

Словиша попытался их убедить:

— Ребята, мы привезли очень важные известия из Киева.

Один из отроков, румяный с мелкими кудряшками на пшеничных волосах, неуступчиво отбивался от настырных гонцов:

— Нам воевода приказал никого не пускать в спальню к князю, когда он отдыхает.

Ярун начал свирепеть:

— Да пойми ты, олух, речь идет о спасении князя.

Оба отрока нагло рассмеялись:

— Да поглядите, двое оборванцев хотят спасти князя!

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Вспыливший Ярун выхватил меч, но отроки оказались парнями не промах и тут же уставили в его грудь копья.

Тут и Словиша не выдержал, он схватил отроков, как щенят, за шкирку и отбросил их в сторону. Путь к князю был расчищен и, не обращая внимания на вопящих отроков, гонцы смело ворвались в спальню к Ярославу.

Ярослав лежал в постели в одной рубашке, но, услышав шум около двери, он сел и положил руку на меч, висевший у его изголовья.

Опаленных солнцем, исцарапанных и измазанных пылью Словишу и Яруна он узнал не сразу: в этом ничего удивительного не было, за время путешествия дружинники исхудали, как гончие собаки.

Словиша и Ярун встали перед князем и, поклонившись, доложились:

— Князь, мы тебе привезли донесение от воеводы Будого.

Вглядевшись в гонцов, Ярослав, наконец, узнал их и проговорил:

— Друзья, я, конечно, рад вас видеть, но вы чего расшумелись?

Ярун уронил на пол плеть:

— Князь, не чуешь, что над твоей головой собирается гроза?

Да что случилось? — спросил озадаченный Ярослав.

— А то, что киевское войско скоро выходит в поход на тебя! — выпалил Ярун.

Ярослава как будто оглушило:

— Как скоро выходит? — спросил он ошеломленно, поднимаясь с постели. — Им же еще дороги не отремонтированы. Да и когда он сумел собрать войско?

В разговор вступил Словиша. Он заговорил спокойно: