Святослав, князь курский (СИ)

Новгород утихомирился. Но началась буча в Полоцком княжестве. Там изгнали сродственника Святослава Ольговича, Рогволода. И тот пришел в Чернигов за помощью. «У меня, князь и сын, уже не тот воз-раст, чтобы в походы ходить, — сказал тогда Святослав ему, — но дружи-ну дам. С ней и управься сам». И дал триста воинов из младшей своей дружины. Рогволод направился с ними к дручанам, которые по слухам, держали его руку. Так оно и оказалось. Дручане выгнали Глеба Рости-славича, а Рогволода посадили на свой стол. Князь Глеб пожалился отцу Ростиславу Минскому, и тот попытался наказать непокорных поддан-ных, но только еще круче заварил кашу, так как на сторону Рогволода перешло большинство полочан. К тому же из Смоленска к нему на по-мощь пришел сын Ростислава Мстиславича и зять Святослава Ольгови-ча, Роман Ростиславич, с дружиной. Полоцкая земля запылала с новой силой. Даже новый епископ новгородский Аркадий, шедший от Киева к Новгороду и пытавшийся своим пастырским словом увещевать погряз-ших в усобице князей, не преуспел в благом деле.

В это же время галицкий князь Ярослав стал одолевать наипер-вейших русских князей просьбами оказать воздействие на Изяслава Да-выдовича с тем, чтобы тот отдал в его руки изгоя Ивана Берладника. И не только русских князей, но и королей Венгрии и Польши. Никто из князей лично к киевскому князю не поехал, но своих послов прислали многие. Изяслав же, встретив послов с честью, усовестил их неправым требованием галицкого князя и заверил, что ни сам из-за Берладника войны не затеет, ни Берладнику не разрешит учинить нападение на зем-лю Галицкую. На том и разъехались.

Однако Иван Берладник, видя себе опасность, то ли сам, то ли по подсказке Изяслава Давыдовича, ушел к половцам, где набрал себе вой-ско до шести тысяч всадников и двинулся с ними на берега Дуная. И запричитали, залились слезами придунайские городки, ибо воинство Берладника, собранное из отъявленных головорезов и разбойников, по-щады ни к кому не имело. Мало того, что на суше грабили, они еще и по Дунаю купеческие суда перестревали, прекратив всякую торговлю меж-ду землями и государствами. Чувствуя за собой силу, Берладник напра-вился в Галицкое княжество, овладев Берладом и Кугдятином, осадил Кушин.

Действия Ивана Берладника естественно вызвали недовольство не только Ярослава Осмомысла и других русских князей, но и государей Венгрии, Германии и Византии. Те направили в Киев своих послов с упреками и требованием призвать Берладника к порядку, раз он за него однажды поручился. А князь галицкий, найдя себе союзников в лице Владимира Андреевича Дорогобужского и Мстислава Изяславича Во-лынского, готовил войско к походу на Киев. Изяслав Давыдович, сведав о том через своих приверженцев, направил боярина своего Глеба Роко-шича к Святославу Ольговичу с просьбой об оказании помощи в войне с Мстиславом Изяславичем, сыном главного гонителя северского князя. Обещал за это дать города Мозырь и Чичерск.

Святослав Ольгович с честью встретил посла и все посольство ки-евского князя. Дал отдохнуть с дороги, угостил хлебом-солью и внима-тельно выслушал. А, выслушав, дал такой ответ: «Я по праву на Изясла-ва Мстиславича имел злобу за лишение моего брата сначала киевского престола, а потом и жизни. Но сыну его Мстиславу зла никогда не хотел и теперь не хочу. Я имел неудовольствие за Черниговскую землю и на брата моего Изяслава Давыдовича, но и ему я зла не желаю. А посколь-ку ныне междоусобие учинилось, то я прошу не тяготить меня обеща-нием городов. Князь киевский мне брат, и я желаю жить с ним в совете и любви. Ссоры же надо прекратить мирно, полюбовно, ибо от них ни-кому радости не прибудет, а горя будет много. А еще я прошу брата моего Изяслава Давыдовича съехаться на снем в Лутаве, чтобы все раз-ногласия уладить».

Черниговский князь Святослав Ольгович не кривил душой, когда готовил такой ответ для киевского князя. Он уже давно пришел к выво-ду, что все разногласия среди русских князей проще разрешать полю-бовно, не доводя до войн и разорений. За пять-шесть лет затишья в Се-верской земле да и в Черниговской тоже прошлые раны затянулись, жи-тели числом умножились, в княжеской казне богатств стало больше. Так к чему войны и смуты!

Послы донесли до киевского князя слова Святослава Ольговича, и тот их принял. Сослались, списались, порешили съехаться в Лутаве.