Святослав, князь курский (СИ)

— Брат! — оправдывался Святослав, — если бы ты знал, что за народ новгородцы, ты бы на меня так не кричал. Это не люди, а исчадие ада! Вечно всем недовольны, вечно крикливы, вечно им враги да измены всюду мерещатся! А уж как жадны, как завистливы, только Господу Богу известно… Не могу я с ними! Не могу!

Святослав хотел напомнить брату, как новгородцы держали в за-ложниках не только его супругу, но и самого митрополита, но Всеволод опередил, не дал:

— А вот Ростислав Юрьевич, Мономашич, смог!

Горечь и досада переполняли слова Всеволода, так как все выстро-енные им планы рушились.

— Надолго ли? — скривил губы в ироничной усмешке курский князь, скривил так, словно яблоко зеленое да вязко-кислое куснул. — Ты, брат, чем попрекать, лучше бы к Курску моему какой никакой городок добавил из свои владений… хотя бы Новгород Северский… или Пере-яславль. Слышал, там недруг мой, Андрей Владимирович,[95] недавно преставился. Вот бы ты брату своему и порадел…[96]

— О Новгородке Северском, возможно, подумаю, — сменил гнев на милость Всеволод, — но о Переяславле даже и не заикайся, даже не меч-тай: отдан уже Вячеславу Владимировичу, князю туровскому.

— Мономашичу?! — усмехнувшись, уколол язвительным взглядом брата Святослав. — Не пойму я тебя, Всеволод Ольгович: то ты меня бранишь за то, что новгородский стол к Мономашичам отошел, то сам по собственной воле Переславль их роду отдаешь, обойдя не только меня, но и брата нашего Игоря… А ведь ранее Переяславль ты Игорю обещал! Ведь было?

— Что было, то сплыло, — вновь недовольным тоном произнес Все-волод, нахмурившись. — Вячеслав Владимирович хоть и Мономашич, но человек мне верный и преданный… Да и на сродственников моих, Мстиславичей, зла не держит. С ним в Переяславле мне будет спокой-ней. Не то что с иными…

— А Игорь? — перебил старшего брата Святослав. — Ведь он брат наш…

— А Игорь… — замялся на мгновение Всеволод, по-видимому, со-бираясь с мыслями, чтобы доходчивее объяснить Святославу. — Игорь — это ежедневная заноза у меня на сердце. Он даже сам не знает, что учу-дит в следующее мгновение… Ты, верно не знаешь, но я скажу, что наш братец Игорь один пострашнее всех твоих новгородцев будет! Уж по-верь… Очень завистлив и властолюбив. Нет у меня на него надежды… А вот опасения имеются. Впрочем, — сменил он тему, — думаю созвать съезд князей, на нем и поговорим… в том числе и об уделах.

— И когда же?

— Да в этом же году. Как только со свадьбой дочери управлюсь…

Разговор для обоих был тяжел, поэтому поспешили его как можно быстрее окончить, однако праздничного настроя у Святослава уже не было. И все пиршество он просидел, как сыч, нахохлившись так, что даже его жизнерадостная киевлянка из разбитной прислуги, решившая скрасить князю одиночество, и та не смела лишний раз тревожить его пустой болтовней или какими-либо расспросами.

Гостей же на пиршество собралось много. Были тут не только по-слы от польского князя, но и венгерские, и галицкие бояре. Приехали князья смоленские и полоцкие. Даже кое-кто из младших рязанских князей на пир пожаловал. Видно стала боль обиды проходить. Вот толь-ко Игоря Ольговича не было: во вражде он к старшему брату и велико-му князю находился, потому и не прибыл, хоть и зван был.

* * *

Как и обещал Всеволод, вскоре после шумных празднеств он стал звать на съезд в Киев. И не только родных братьев да двоюродных Да-выдовичей, но и Изяслава Мстиславича с его братьями. Князь Изяслав, отговорившись недомоганием, от участия в съезде уклонился, а Давы-довичи и младшие Ольговичи хоть и прибыли, но съезжаться с великим князем не спешили, став друг от друга порознь: Святослав с Владими-ром Давыдовичем на Ольжичах, а Игорь со своей небольшой дружиной у Городца.

Всеволод, направив своих вестников, звал братьев в своей шатер, но те не спешили, пересылаясь между собой то доверенными людьми с устными посланиями, то короткими записками с отроками-гонцами.

«Знаешь, что Всеволод нам дает?» — спрашивал Святослав Игоря.

«Писал, что по городу каждому из области Туровской… у черта на куличках, — отвечал коротким посланием Игорь. — Берест, Дорогобуж, Черторыйск да Клецк».

«Мне того не надо, — отписывался Святослав. — Мне что-нибудь в Северах или у Вятич, поближе к Курску чтобы…»

«И мне того же хочется, — делился планами Игорь. — Да не даст. Жадный до земель очень братец наш старший».

«Что будем делать, ведь к себе в шатер зовет»?

«Так мы ему отпишем, что если Вятич нам не отдаст или иных во-лостей в земле Черниговской, то мы вольны будем сами о себе старать-ся. Если согласен, то я нынче же Всеволоду послание и направлю. А сам пойду к Переяславлю стола княжеского из-под Вячеслава Владимиро-вича искать. Поддержи, брат, меня в том».

Как не хотелось Святославу затевать склоку со старшим братом и Мономашичами, но приходилось: Игоря было жаль — родная кровушка. Потому и пообещал с поддержкой. К тому же и явная несправедливость по отношению к безудельному брату к чести княжеской взывала.