Святослав, князь-ратоборец

Огромная армада Игоря миновала Константинополь и двинулась вдоль побережья Анатолии – князь подбирал место, где можно беспрепятственно высадить войска и начать массированное вторжение в глубь вражеской территории. В итоге флот пристал к берегам провинции Вифиния, и 11 июня 941 года вся громадная масса воинов высадилась на берег – никто не помешал высадке, никто не оказал сопротивления, поскольку для имперских стратегов подобный ход русского князя оказался полной неожиданностью. И содрогнулась Византия! Часть отрядов русов рассыпалась по Вифинии, подвергнув провинцию страшному разгрому и разграбив окрестности города Никомедии. Другие двинулись на восток и вторглись в Пафлагонию, дойдя до Гераклеи. Клубы чёрного дыма днём заволакивали синее небо Анатолии, а по ночам зарево пожаров было видно на противоположном берегу Босфора. Русы рыскали по стране в поисках добычи, которая была просто громадной – её свозили на побережье, туда, где был разбит главный лагерь и стояли вытащенные на берег ладьи. Княжеские молодцы разгулялись не на шутку, сведения об этом мы находим как в русских, так и в иностранных письменных источниках. Безнаказанность порождает жестокость, и жители Вифинии и Пафлагонии, брошенные на произвол судьбы своим базилевсом и его советниками, ощутили это в полной мере. «Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена, а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов» (Продолжатель Феофана). Можно было бы упрекнуть византийского хрониста в преувеличениях, но всё дело в том, что практически теми же словами повествует об этом и Повесть временных лет, что явно не случайно.

Ведь недаром в былине «Волх Всеславович» имеется красочное описание того, как вели себя русы на захваченных территориях:

А и ходит его дружина по царству Индейскому,
А и рубит старого, малого,
А и только оставляют по выбору
Душечки красны девицы.

Правда, гвозди в головы не вбивают, но общего смысла это не меняет.

Между тем письменные свидетельства подчёркивает один очень существенный момент – военные трофеи дружинников были настолько значительны, что, по большому счёту, поход можно было сворачивать и отплывать на Русь. Однако этого не произошло.

Погром провинций Империи продолжался три месяца – это зафиксировано в византийских источниках, где конкретно указано, что армада русов проплыла мимо Константинополя 11 июня, а решающий бой с имперскими кораблями произошёл лишь 15 сентября. Даже за половину этого срока можно было набить ладьи добром по самые борта и спокойно отплывать на родину – мощный флот ромеев так и не появился в этих водах, занятый операциями против арабов. Но Игорь этого не сделал, а потому возникает резонный вопрос: почему? На мой взгляд, ответ лежит на поверхности – князя одолела банальная жадность. Видя, что правительство Византии не предпринимает никаких мер по спасению своих провинций, Игорь уверился, что так оно всё и останется. С другой стороны, князь, возможно, и понимал, что надо уходить, но постоянно откладывал отплытие, поскольку всё новые и новые вереницы телег с захваченным добром тянулись к побережью. Князь просто не мог остановиться, хватая всё больше и больше, а когда спохватился, то было уже поздно – на море появились корабли Империи, а с суши надвигались войска византийских стратегов. Время было упущено, но Игоря это не смутило – вполне возможно, что в глубине души он ждал встречи с армией базилевса, поскольку добыча добычей, но и лавры победоносного вождя тоже не помешали бы князю.