Святослав, князь-ратоборец

А силы, которые выступили против русов, были очень значительны – доместик схол Востока Панфир вёл 40 000 воинов, закалённых в сражениях с арабами. С севера подходил с македонскими тагмами Варда Фока-старший (отец будущего императора), а из Фракии прибыл стратег Фёдор с войсками. Гонцы из тех отрядов, что разошлись по провинциям, докладывали князю о появлении крупных вражеских сил, о том, что русы вступают в стычки с превосходящими войсками ромеев и, теряя людей, отступают к морю, а византийских отрядов становится всё больше и больше. Появилась вероятность того, что вот-вот может появиться грозный флот Империи и тогда русам придётся действительно туго. Наибольшую опасность для них представляли несущие «греческий огонь» дромоны – тяжёлые корабли, снабжёнными боевыми площадками, где были установлены метательные машины и куда во время боя поднимались лучники. Но главным оружием на дромонах были огненосные сифоны для метания «греческого огня», которым можно запросто сжечь весь вражеский флот. Другим видом судов, которые входили в состав имперского флота, были хеландии, которые также в случае нужды можно было оснастить «греческим огнём». А между тем ситуация накалялась, Игоря обкладывали как медведя в берлоге, но князь по-прежнему не трогался с места, отдавая инициативу врагу. И дождался – войска ромеев соединились в одну армию и повели наступление в сторону побережья, сгоняя рассыпавшиеся по стране вражеские войска в одно место. А потом в море появились корабли Империи – но что это был за флот!

Дадим слово Лиутпранду Кремонскому, чей отчим в это время находился в столице Империи в качестве посла итальянского короля Гуго, а потому и обладал епископ Кремоны информацией, так сказать, из первых рук. Вот что он рассказал о том, какие меры принял базилевс Роман для борьбы с нашествием русов. «Проведя в размышлениях немало бессонных ночей, – Игорь в это время опустошал морское побережье, – Роман узнал, что в его распоряжении есть ещё 15 полуразрушенных хеландий, которые народ оставил дома из-за их ветхости». Как видим, ни о каком грозном и могучем флоте, который мог бы остановить русов и помешать их высадке в Анатолии, даже речи нет. Потому что та рухлядь, которая стояла в гавани Константинополя, для боевых действий совершенно не годилась.

Правительство Византии пребывало в панике. Судя по всему, император пару месяцев провёл в глубокомысленных размышлениях и, ворочаясь долгими ночами с боку на бок, терзался лишь одной мыслью: что делать в данной критической ситуации? Казалось, что шансов на спасение своих провинций у ромеев нет. Но для Игоря и его воинства настоящей бедой оказалось то, базилевс Роман Лакапин до того, как усесться на трон, был командующим военно-морскими силами Империи и всё, что касалось ведения боевых действий на море, знал от и до. Вот и нашёл выход из этого сложного положения.

Роман дал чёткие указания тем, кто снаряжал этот ветхий флот: «Но разместите устройство для метания огня не только на носу, но также на корме и по обоим бортам» (Лиутпранд Кремонский). То есть приказал втрое увеличить огневую мощь кораблей, хотя это и было сопряжено с определённым риском – для стрельбы «греческим огнём» море должно было быть спокойным, не дай бог смесь при качке попадёт на палубу. Но другого выхода не было, и приказ базилевса был выполнен.

Использование «греческого огня» на море. Миниатюра из Мадридского списка «Хроники Иоанна Скилицы».

Не от хорошей жизни было решено оснастить «греческим огнём» те ветхие судна, которые ещё оставались на плаву в гавани столицы, и послать их против русов – вся надежда была на мастерство и доблесть византийских моряков и солдат, обслуживающих машины для метания «греческого огня». Всё точно рассчитал князь Игорь, когда планировал поход, все шансы на благополучный исход были на его стороне, но вот пошёл на поводу у собственной жадности, и результаты не заставили себя долго ждать.

* * *