Читаем Святослав. Мужи крови. Роман полностью

Даромир попал в глаз главному военачальнику в булгарском судне. Он стоял посреди судна и командовал гребцами. Он вскрикнул от боли, ухватился обеими руками за стрелу и упал навзничь.

Сила попал в знатного воина на другом судне одетого в синий халат перепоясанный жёлтым поясом. Стрела вошла в одну щёку и вышла из другой. Бедняга не мог даже кричать. Он упал и стал пытаться сломать стрелу. К нему кинулись его товарищи.

Булгары пустили ещё стрелы, потом ещё. На ладье Будимира один воин был ранен, другой убит, стрела попала ему в шею.

– Стреляем, – скомандовал Святослав.

Русы выстрелили из луков. Святослав попал в спину гребца. Стрела Молчана упала в воду. Вышата попал в борт судна рядом с булгарским гребцом. Насмерть русы поразили семерых булгар.

Одно булгарское судно носом ударило в ладью Святослава. Другое боком подходило к ладье Будимира.

Булгары плохо умели биться на воде, так как у них не было опыта подобных битв.

Сфенкл, Малк Русинич и Сила запрыгнули в судно булгар через его носовую часть.

Сфенкл и Сила махали топорами, заставляя булгар отступать назад. Малк мечом отрубил руку булгарскому воину и тот с криком вывалился за борт.

Ладья Будимира и булгарское судно стали друг к другу боком, и хотя борт судна булгар был выше, русы сумели проникнуть в булгарское судно. На булгарском судне завязался яростный бой на мечах. Русы побеждали. Один русский воин прорубил топором щель в дне булгарского судна. Из щели пошла вода. Двое поражённых русскими мечами булгарских выпали за борт. Один булгарин прыгнул в воду, спасаясь от яростного натиска русских мечей и топоров.

В это время ладью Будимира обходило другое судно булгар.

Ладью Святослава также обходило булгарское судно, подбираясь к ней боком.

В ладье Святослава остались Вышата, Молчан и ещё шестнадцать воинов; остальные рубились вместе с Святославом в булгарском судне. Булгары проигрывали бой, самые малодушные начали прыгать в воду, бросая мечи; но семеро булгарских самых крепких воинов продолжали биться.

Судно, обходившее ладью Святослава, стало к нему боком. Борта ударились друг о друга. Здоровый булгарин прыгнул в русскую ладью. Вышата успел его убить, когда тот ещё не успел упереться ногами в русское судно, ловко пронзив его ударом меча в сердце. Один булгарин метился в русского воина копьём. Рус поймал рукой копьё и потянул на себя. Булгарин оказался в ладье.

– Бей! – крикнул Молчану воин, вытянувший булгарина за копьё.

Молчан ударил мечом по шее булгарина. Послышался хруст шейных позвонков, брызнула кровь.

– А-а! – орал Молчан.

Он первый раз убил человека, и поэтому оказался в некотором душевном замешательстве. Он никак не мог сообразить, что происходит вокруг него, и не заметил, как его огрели дубиной по голове. Удар пришёлся в шлем и прошёл несколько вскользь, поэтому оказался не смертельным. Молчан упал навзничь, потеряв сознание.

Русы побеждали. Одно судно булгар почти до бортов наполнилось водой, из другого оставшиеся в живых воины, спаслись, выпрыгнув в воду. Другие два судна булгар стали отходить от русских ладей.

Булгары выбрали другую тактику боя. Они начали обстреливать русских воинов из луков. Так им удалось насмерть поразить троих русских витязей, пока русы собирались по свободным местам в ладьях. Наконец русы собрались, укрылись щитами и укрыли в защищённых от попадания стрел места раненых.

Ладью Святослава зацепили арканом за носовую часть и потащили к булгарскому берегу. Один воин, прикрываясь щитом, бросился к носовой части ладьи, замахнулся топором, чтобы разрубить верёвку, но упал в воду поражённый стрелой в грудь.

Ладью Будимира тоже зацепили толстой крепкой верёвкой и потащили к берегу, но руссам удалось разрубить верёвку ценой потери двух храбрых воинов.

– Смотрите, наши ладьи! – крикнул кто-то из ладьи Святослава.

Булгары направили свои судна к берегу.

– Двинем за ними? – предложил Святослав.

– Куда? – Свенельд с укором посмотрел на князя. – У них там ещё девяносто или сто ладей и ещё неизвестно сколько воинов. А мы устали.

Святослав дождался подхода отставших русских ладей, после чего русы двинули к берегу, у которого стояли булгарские суда.

Булгарские суда двинулись вдоль берега вниз по течению.

– Уводят суда, – сказал Свенельд.

– За ними? – предложил Святослав.

– Они нарочно хотят увести нас от Булгара, – предположил Сила Кручинич.

– А далеко ли Булгар? – спросил Святослав.

– Думаю близко, вон дорога широкая от берега, наверняка к Булгару ведёт, – предположил Свенельд.

– Тогда на Булгар. Согласны со мной, друже? – обратился к дружине Святослав.

– На Булгар! – откликнулся кто-то из воинов.

– На Булгар! – поддержали его. – На Булгар! Булгар!


Русские ладьи подходили к берегу. Из ладей выпрыгивали воины и вытаскивали свои ладьи на берег.

– Воины из ста ладей пусть остаются здесь, а все остальные на Булгар, – решил Святослав.

Пешее шеститысячное воинство двинулось на Булгар. Русы шли по широкой дороге, тянувшейся по неровной местности через луга и низкие леса. На обочине, а то и на самой дороге встречались пустые телеги. Люди не встречались.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Белая Россия
Белая Россия

Нет ничего страшнее на свете, чем братоубийственная война. Россия пережила этот ужас в начале ХХ века. В советское время эта война романтизировалась и героизировалась. Страшное лицо этой войны прикрывалось поэтической пудрой о «комиссарах в пыльных шлемах». Две повести, написанные совершенно разными людьми: классиком русской литературы Александром Куприным и командиром Дроздовской дивизии Белой армии Антоном Туркулом показывают Гражданскую войну без прикрас, какой вы еще ее не видели. Бои, слезы горя и слезы радости, подвиги русских офицеров и предательство союзников.Повести «Купол Святого Исаакия Далматского» и «Дроздовцы в огне» — вероятно, лучшие произведения о Гражданской войне. В них отражены и трагедия русского народа, и трагедия русского офицерства, и трагедия русской интеллигенции. Мы должны это знать. Все, что начиналось как «свобода», закончилось убийством своих братьев. И это один из главных уроков Гражданской войны, который должен быть усвоен. Пришла пора соединить разорванную еще «той» Гражданской войной Россию. Мы должны перестать делиться на «красных» и «белых» и стать русскими. Она у нас одна, наша Россия.Никогда больше это не должно повториться. Никогда.

Александр Иванович Куприн , Антон Васильевич Туркул , Николай Викторович Стариков

Проза / Историческая проза
Двоевластие
Двоевластие

Писатель и журналист Андрей Ефимович Зарин (1863–1929) родился в Немецкой колонии под Санкт-Петербургом. Окончил Виленское реальное училище. В 1888 г. начал литературно-публицистическую деятельность. Будучи редактором «Современной жизни», в 1906 г. был приговорен к заключению в крепости на полтора года. Он является автором множества увлекательных и захватывающих книг, в числе которых «Тотализатор», «Засохшие цветы», «Дар Сатаны», «Живой мертвец», «Потеря чести», «Темное дело», нескольких исторических романов («Кровавый пир», «Двоевластие», «На изломе») и ряда книг для юношества. В 1922 г. выступил как сценарист фильма «Чудотворец».Роман «Двоевластие», представленный в данном томе, повествует о годах правления Михаила Федоровича Романова.

Андрей Ефимович Зарин

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза