Святослав. Возмужание

Настоящая Притыкина тьма явилась, когда уже стало темнеть. Услышав рассказ о Сварожичах, он засмеялся и махнул рукой:

— Спали небось после обеда, вот Полуденницы и навеяли вам чудные сны…

Но, видя, как посуровели юные лица и рассерженно блеснули очи княжича, стал серьёзным.

— Может, и впрямь Сварожичи вспять врага оборотили. Волшебство — оно не токмо на небе, но и на земле бывает, и о том кудесники ведают…

Ночью прискакал посыльный от темника Веряги, и дозорные провели его к Свенельду. Тот велел разбудить Притыку.

— Веряга перенял большое скопище печенегов, не менее двух-трёх тем будет, — докладывал гонец. — Сказывал темник, что будет отсекать их от границ, а вы с тылу подсобите. Надобно взять их в коло, а то опять растекутся… По всему, на рассвете случится большое сражение! Так что поторопитесь…

Притыка тихо поднял свои полки и ушёл в ночь. Ближе к рассвету Свенельд разбудил Святослава и велел, подкрепившись, выступать в поход.

— А где Притыка? — осведомился княжич.

— Ушёл вперёд, а мы у него на задах запасным полком будем…

Когда Хорс на своём одноколом возу тронулся по небесной стезе, он увидел Молодую Дружину уже в пути. Дозорные рыскали впереди, обозревая окрестности. Поднявшись на очередной холм, они прискакали с докладом:

— Впереди туча пыли аж до Сварги поднялась, похоже, там идёт сражение!

Известие заставило Молодую Дружину заволноваться. Однако Свенельд не торопился: он, напротив, перевёл коня на шаг, сделав знак остальным поступить так же.

— Надобно всё точно выяснить, — сказал он Святославу, — вышли-ка с десяток разведчиков, пусть подберутся поближе и узнают что и как…

Казалось, ожидание никогда не закончится. Все напряжённо вглядывались в даль, но ничего разглядеть не могли, только неясный отдалённый шум накатывался слабыми волнами.

Наконец, вернулись разведчики с вестью, что Збигнев и Горицвет от границ, а Притыка и Веряга с тыла ведут сечу с печенегами и уже взяли их в Перуново коло.

— Там такое творится! — захлёбывались посыльные. — Наши их окружают, а те внутри мечутся, дерутся как бешеные! Такой гам и звон стоит, ничего не слышно!

— Ну вот, опоздали, всё без нас сделали! — с обидой выкрикнул кто-то из юных тысяцких. Вслед за ним и другие начали высказывать недовольство.

— И на нашу долю достанется, — спокойно отвечал Свенельд. Обведя очами молодое войско, он повернулся к Святославу: — Ну, командуй, княже! — Свенельд впервые назвал его так. — Коль всё правильно делать будешь, мешать не стану. Наша задача — помочь там, где коло слабину имеет, замкнуть и держать напрочь!

Святослав разделил дружину на три части, сам стал во главе двух полков, а по три полка поставил ошую и одесную крыльями.

Так боевым порядком Малая Дружина двинулась на врага. Каждый внутри ощущал холодок — нервный озноб первого боя, первой настоящей схватки с опытным коварным противником, с его остро отточенным кривым мечом.

Всё ближе, ближе поле сражения, всё отчётливей слышатся звуки боя, — вскрики раненых, храп и ржание лошадей, удары клинков, команды начальников, сливающиеся в единый и непрерывный гул. От этого грозного и страшного гула пиршества смерти у многих юношей ёкнуло в сердце, но рядом скакали соратники, а впереди сражалась Старая Дружина, и перед ними нельзя показать слабину.

Малая Дружина приблизилась к Перунову колу. То, что произошло потом, Святослав видел будто со стороны и запомнил до мелочей. Вот зажатые с боков тьмой Притыки печенеги поняли, что попали в «клещи», и ринулись искать выход. Эта часть и оказалась лицом к лицу с Малой Дружиной.

И началась сеча.

После первых взмахов меча, после того, как раз и другой у самого лица, чуть задев кольчугу, просвистел вражеский клинок, в одночасье прошла нервная дрожь и забылись недавние страхи. Святославу подумалось: может, именно этот возникший впереди невысокий крепкий печенег отрезал язык огнищанину и убил его сына, а потом на очах обесчестил и порешил жену. Прикрывшись от удара щитом, княжич сделал привычный, отработанный многими упражнениями резкий выпад и вогнал острие меча в шею врага. Печенег выронил меч, зашатался и, пытаясь зажать смертельную рану, боком свалился с лошади, но внимание княжича уже перенеслось на других врагов, и его окровавленный клинок со звоном встретился с новым противником.

Печенеги изо всех сил старались просочиться сквозь коло. Они метались внутри, пытаясь найти слабое место и уйти к границам. Вот около сотни степняков, отделившись от тьмы, во весь опор понеслись туда, где в постоянно движущемся коле наметился разрыв. Потеряв несколько десятков убитыми и ранеными, печенеги вырвались из кольца и понеслись в открытую степь. Впереди этого отряда, пригнувшись к шее быстроногого коня, летел, иногда оглядываясь и что-то крича спутникам, молодой воин, облачённый в золочёную византийскую броню. Великолепная конская сбруя блестела на ярком солнце в такт размашистому ходу коня.