Святые грешники

В последние годы жизни великого князя Владимира против него выступили два старших сына — княживший в Турове Святополк и новгородский князь Ярослав. По-видимому, у обоих были веские причины для конфликта с отцом.

Князь Святополк Окаянный, «сын двух отцов (братьев)» — Ярополка Святославича, погибшего до его рождения, и Владимира Святославича (Крестителя), который женился на беременной жене убитого по его приказу брата и признал родившегося княжича как родного. Святополк княжил на границе Киевской Руси в Туровском княжестве, расположенном в Полесье, на реке Припять (современная Гомельская область в Белоруссии). По свидетельству современника событий саксонского епископа Титмара Мерзебургского, Святополк был женат на дочери польского князя Болеслава I Храброго (967-1025). Тесть Святополка в это время вел войны в Чехии, Словакии, Моравии, Лужице, пытаясь объединить западных славян в едином славянском государстве и противопоставить его германской империи. В 1012 г. войска Болеслава I Храброго дошли до Эльбы и завоевали несколько немецких княжеств. Возможно, польский князь намеревался включить в свою державу и Киевскую Русь. По крайней мере, выдав дочь за старшего сына и наследника великого князя Владимира, а номинально Святополк на тот момент таким и являлся, меньшее, на что мог рассчитывать Болеслав, — это союз с Русью. Но этого ему было мало. Используя то, что между Святополком и великим князем Владимиром сложились неприязненные отношения, Болеслав начинает действовать.

Убийство князя Глеба по приказу Святополка Окаянного.

Миниатюра Радзивилловской летописи. XV в.

Вместе с польской княжной (имя ее документы не сохранили) на Русь прибыл и ее духовник епископ Колобжегский Рейнберн (Колобжег на немецком языке Кольберг, город в Западно-Поморском воеводстве Польши). Епископ был человеком опытным, как свидетельствует средневековая хроника, «обучен мудрыми учителями». Используя недовольство Святополка своим названным отцом, он добился большого влияния на него. Титмар Мерзебургский отмечает, что епископ был «названным отцом» Святополка и использовал свое влияние в необходимых ему и польскому князю целях.

Автор древнейшей польской хроники Галл Аноним (конец XI — начало XII в.), описывая захват Киева Болеславом I Храбрым в 1018 г., одной фразой уточняет цели польского князя по отношению к Руси. Хронист пишет, что Болеслав «владел богатейшим городом (Киевом) и могущественным королевством русских (Русью)», но из-за того, что «королевство его было большим, а сын не готовым для управления… поставил там, в Киеве на свое место одного русского, породнившегося с ним (Святополк), а сам с оставшимися сокровищами стал собираться в Польшу».

Как следует из сообщения Галла Анонима, Болеслав I был властителем Руси, а Святослав, оставленный им вместо себя («на свое место»), был просто марионеткой в его руках.

Федор Иванович Успенский писал о планах польского князя: «Епископ колобжегский (Рейнберн), сблизившись со Святополком, начал с согласия Болеслава подстрекать его к восстанию против Владимира… С этим восстанием связывались виды на отторжение Руси от союза с Востоком (Византией) и восточного православия».

Летописи не напрямую свидетельствуют, что что-то готовил и сам Святополк, по крайней мере, отмечены его контакты с печенегами, на тот момент врагами Руси. Впоследствии союз со степняками обеспечил Святополку дополнительную военную помощь в междоусобной войне с братьями за великокняжеский престол.

Хроника Титмара Мерзебургского извещает о том, что Святополка подбивали совершить мятеж против великого князя, но Владимир, «услышав, что его сын, подстрекаемый Болеславом, тайно готовится восстать против него, схватил его вместе с женой и Рейнберном и заключил их, отдельно друг от друга, под стражу».

Святополк через некоторое время был выпущен из-под ареста, его же жена и епископ из тюрьмы уже не вышли. Информация о том, что произошло с молодой женой князя, летописи не сохранили. Известно только, что в 1018 г. она была еще жива, но по приказу князя Ярослава содержалась в тюрьме (по некоторым данным — в Новгороде). А вот Рейнберну, возможно, помогли расстаться с жизнью. В хронике вскользь упоминается, что, «будучи под арестом, достопочтенный отец (Рейнберн) го, что открыто не мог совершить во славу Божью, старательно совершал втайне».

Вряд ли епископу запрещали молиться. Время церковного раскола еще не пришло, поэтому христианин I Владимир не стал бы этого делать. А вот если Рейнберн продолжал и под арестом вести тайную борьбу против великого князя, к нему могли применить радикальные меры.

Большинство исследователей датируют брак Свято-полка с польской княжной 1012–1014 гг., поэтому и перипетии ареста наших фигурантов можно отнести приблизительно на это же время.