Святые грешники

Митрополит отказал князю и, как свидетельствует «Житие Сергия Радонежского», перед смертью возложил свой золотой крест на Сергия Радонежского «как бы в знак обручения святительского сана». Преподобный Сергий крест принял, а от митрополичьей должности отказался.

После смерти митрополита Алексия 12 февраля 1378 г. Сергий Радонежский предложил Дмитрию Ивановичу на митрополичью кафедру суздальского епископа Дионисия как человека наиболее достойного этого сана. Князь отклонил и эту кандидатуру, и, как свидетельствует Никоновский летописец, по его совету Михаил-Митяй: «Оставив архимандрию, взошел во двор митрополитов. И начал властвовать во всем, сколько подобает митрополиту владеть по всей митрополии, с церквей дань собирал, сборные петровские, рождественское, и доходы и уроки, и оброки митрополичьи, все собирал, и жил, и властвовал… Князь же великий Дмитрий Иванович весьма любил Митяя и чествовал его, как отца, более всех и с удовольствием слушал его, и понуждал его идти к патриарху в Царьград (Константинополь) ставиться в митрополиты… Но ни епископы, ни архимандриты, ни игумены, ни священники, ни монахи, ни бояре и другие люди не хотели видеть Митяя митрополитом; один только великий князь хотел».

Для получения сана митрополита Михаил-Митяй летом 1379 г. отправился к патриарху в Константинополь, но во время поездки скончался (по некоторым данным, его смерти кто-то поспособствовал).

По свидетельству летописей, сам Михаил-Митяй был человеком незаурядным: наружность имел видную, человеком был начитанным, хорошо «толковал силу книжную», речь у него была чистая и грамотная, в разговоре был красноречив и убедителен. В то же время был горд, самонадеян и заносчив.

Именно эти человеческие качества привели к конфликту на Руси между церковной и светской властью. Михаил-Митяй действовал против митрополита Алексия, игумена Сергия Радонежского, епископа Дионисия и других только из-за того, что они мешали его карьерному росту. Князь Дмитрий Иванович был обижен на митрополита Алексия, который не захотел выполнить его просьбу. Личные обиды могли завести всех очень далеко.

Положение осложнялось еще и тем, что в 1375 г. Константинопольский патриарх Филофей по просьбе князя Ольгерда посвятил в литовские митрополиты болгарина Киприана Цамблака (ок. 1330–1406), который должен был получить после смерти митрополита Алексия митрополию Киевскую и всея Руси.

Единство Руси, которое во многом держалось на православии и которое князья и народ только стали осознавать, дало трещину. И за это пришлось расплачиваться кровью. Хорошо, что представители Церкви не поддались эмоциям и в самый сложный момент поддержали Дмитрия Ивановича. На Куликовом поле и Церковь, и князь, и народ стояли вместе.

Что же касается просчетов Дмитрия Ивановича, то, как говорится в Библии: «несть человек, иже жив будет и не согрешит».

Куликовская битва — подвиг, который не затерялся в веках («и вознеслась слава русская»)

После победы Дмитрия Ивановича в 1378 г. на реке Воже столкновение с Мамаем было неминуемым. Обе стороны готовились к нему и обе стороны искали себе союзников. Одним из таких союзников и для Мамая, и для князя Дмитрия Ивановича могло быть великое княжество Литовское. С одной стороны, Литва была соперником Москвы в борьбе за земли Киевской Руси, а с другой — многие жители княжества, особенно православные, предпочитали не вражду, а союз с Москвой.

После смерти в 1377 г. Ольгерда великим князем литовским стал его младший сын Ягайло (ок. 1350–1434). Он был сыном Ольгерда от второго брака с княгиней Ульяной (Иулианией) Тверской, и то, что именно он в нарушение династических правил преемственности власти получил трон великого княжества Литовского, вызвало недовольство старших братьев.

Самый старший из них, князь Андрей Ольгердович Полоцкий, попытался оспорить у Ягайло великокняжеский престол, но проиграл и был вынужден бежать сначала в Псков, а потом в Москву (с согласия князя Дмитрия Ивановича стал княжить в Пскове).

Дмитрий Донской с войском.

Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.