Святые и порочные

Разумеется, «темное облако забвения покрывает память» не только об одном Германе Казанском, но еще и о многих-многих других преподобных и блаженных, святителях и благоверных, поминаемых православным церковным календарем. Но составители многих прочих житий не были так самокритичны, как свияжский инок Иоанн, который – немыслимое дело – извинялся перед читателем за недостаток сведений. Эти прочие агиографы не признавались в том, что заполняли зияющие пустоты в образах святых вместо отсутствующих (и порой вполне восполнимых) сведений старым, спертым воздухом церковного красноречия и общих мест, как впоследствии стали набивать уже ватой мощи этих же угодников Божьих, сдавшиеся в борьбе с неумолимым временем, чтобы получить «подобие нетленных тел», покоящихся в раках. Или и вовсе заключать их в ковчеги, как и хранить «под спудом» (а нередко и делать вид, что они там есть).

Итак, житие святого Германа, второго архиепископа Казанского и несостоявшегося митрополита Московского, дает нам немного – в плане описания реальных событий его жизни, к тому же отягощает свой рассказ явными ошибками и искажениями. Хотя даже без упоминания истинных причин его кончины, это мог быть весьма интересный исторический документ, а не только произведение духовной литературы, написанное по определенному шаблону.

А что же сам Герман? Насколько он был достоин почитания и причисления к лику святых? Что ж, история не сохранила никаких намеков на какие-то несусветные грехи, которые могли бы за ним водиться. И при столь афишируемой заботе о благе братии сам он при этом жил вроде как весьма скромно. Тем не менее любопытно, что при всей своей праведности он весьма прагматично и хозяйственно подходил к вопросам обеспечения этого самого блага – будучи казначеем Иосифо-Волоцкого монастыря, прирастил его владения, участвуя в земельных сделках обители. А перебравшись в Свияжск, не только строил храмы и просвещал язычников, но и сумел прибрать весьма изрядный кус далеко не худших «ничейных» земель – настолько изрядный, что следующие двести лет монастырю не было нужды прикупать еще деревеньки (о размерах этих владений говорилось выше). Любопытно, что деятелей подобного рода весьма приветствовали «заклятые друзья» как православных, так и католиков – европейские протестанты, одним из девизов которых было утверждение «богатеть – дело богоугодное». Во всяком случае, его вполне можно отнести к числу тех, кто иллюстрирует собой неразборчивость канонизирующих – ведь если канонизировать всех, кто жил более-менее порядочно, если уж не праведно, и все равно стал жертвой суровых – вне зависимости от столетия – российских реалий, то под этой обложкой не вместится даже сотая часть только перечня имен, без каких-либо подробностей…

Афанасий, патриарх Константинопольский

Не все святые были легендарными персонажами русской истории. Речь пойдет о патриархе Афанасии III Пателларии, в России больше известном как святитель Афанасий Цареградский (или Афанасий Сидящий). Известен он также как Лубенский чудотворец (по месту своей смерти) и Афанасий Харьковский (по месту нахождения его мощей).

О такой нерядовой фигуре история сохранила довольно много достоверных сведений.

По происхождению он был грек из знатного рода, связанного с династией Палеологов. Родился в Ретимноне на Крите, тогда принадлежавшем венецианцам, при рождении был назван Алексием. До 26 лет жил и учился в монастыре Аркадиу, получил блестящее образование. Но мирская слава не привлекала его, и после смерти отца он принял постриг в рясофорные монахи с именем Ананий. Совершил путешествие в Палестину, где в одном из монастырей принял иноческий постриг с именем Афанасий. В дальнейшем прославился как выдающийся проповедник и толкователь Священного писания. В 1626 году Афанасий был назначен учителем в Валахию (область на юге современной Румынии). Находясь там, по поручению патриарха Кирилла I Лукариса, своего земляка, перевел Псалтирь с греческого на местное наречие. Позже Лукарис вызвал его в Константинополь и назначил проповедником при патриархате. В 1631 году Афанасий был рукоположен в митрополиты Фессалоникийские. Противодействие турок вело к обнищанию и огромным долгам кафедры, в поисках средств Афанасий обращался и к русскому царю Михаилу Федоровичу, однако предоставленная им помощь оказалась слишком уж символической. В 1633 году Кирилл I Лукарис был низложен, его место занял главный его противник, Кирилл II Кондарис. Но тоже не сумел угодить султану и в 1633 году был низложен и сослан.