Святые и пророки Белой Руси

Важнейшей целью клеветников, незаконно свергнувших Патриарха Никона, являлся срыв воссоединения Русской Православной Церкви, возвращения в ее лоно Западнорусской митрополии, созданной в рамках униатского проекта. Патриарх Никон готовил на пост западнорусского митрополита Московского Патриархата выдающегося православного интеллектуала архиепископа Черниговского Лазаря (Барановича).

Под это великое и святое дело Патриарх Никон стал, с полного согласия восточных Патриархов, именовать себя Патриархом Великой, Малой и Белой России, вел тесную дружбу с Константинопольским Патриархом Паисием и Антиохийским Макарием, чей протодьякон Павел Алеппский написал свое знаменитое «Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию», где он опроверг все русофобские мифы Речи Посполитой и констатировал тот факт, что в Восточной и Западной Руси живет один народ — православный русский!

Книга архидиакона Павла Алеппского «Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию»

Под воссоединение Русской Церкви Патриарх Никон осуществлял и свои обрядовые реформы. Патриарх Никон и Лазарь (Баранович) готовили и продолжение Переяславской рады — воссоединение всех русских земель Великой, Малой, Белой, Черной, Червонной, Холмской и Подкарпатской Руси. Помощник архиеп. Лазаря архимандрит Иоаникий (Голятовский) работал над осуществлением проекта мирного решения западнорусского вопроса через «Кревскую, Люблинскую и Брестскую унии наоборот» — приход к власти в Речи Посполитой ставленника Москвы, который не только осуществил бы воссоединение всей Руси, но и вернул если бы не всех, то славянских латинян в Православие. Но оклеветание и свержение Патриарха Никона сорвало эти реальные планы, а воссоединение Русской Церкви отложило до 1686 года и его ключевым, воссоединения «застрельщиком» стал ученик и преемник архиепископа Лазаря святой архиепископ Черниговский Феодосий.

Святитель Черниговский Феодосий

Символично, что печальный собор низложил и Никона, и старообрядцев. Поэтому те, кто пропагандирует вмешательство светской власти в церковные дела, пишет политические доносы о мнимой опасности сильной Церкви, играет в «альтернативное православие», действует против России, может нанести такие рваные раны, которые еще 300 лет не излечатся. Неубедительны и попытки лишить Церковь статуса субъекта истории и общественного действия под благовидным обоснованием того, что ее дело — только спасать людей. Как раз для того, чтобы спасать людей, необходимо давать ясные объяснения, ясные цели, ясные перспективы, быть в авангарде, формировать общественное мнение, а не в арьергарде, вечно опаздывающими и догоняющими. Если Церковь не будет самостоятельным субъектом и эта субъектность не будет признанной (на юридическом языке это называется «корпорацией публичного права»), то она будет на обочине жизни народа, ее спасительная миссия будет ограничена узким кругом людей. Реальность такова: в нашем обществе Благая весть может быть донесена только с использованием современных информационных технологий, церковное воспитание, образование, миссия, апологетика — это не только духовная жизнь и порыв, это и система, имеющая свою материальную, организационную и информационную составляющую.

Церковь должна быть самостоятельной в своей внутренней жизни, потому что сама она решит проблемы эффективнее. Ведь неосторожное обращение со святыней может породить очень серьезные последствия. Например, в правой прессе в массовом порядке идут публикации о том, что «единоверия», даже единоверческого епископата недостаточно, что всю Русскую Церковь надо перевести на дониконовский обряд. Появление такой позиции закономерно, под ней подразумевается православная контрреформация как альтернатива обновленчеству, эта мера рассматривается как триумф и реванш русской традиции, утверждение лидерства России в Православном мире. Однако западнорусская традиция, которую Никон пытался склеить с великорусской (и это было необходимо для соединения Западнорусской Киевской церкви с Московским Патриархатом и воссоединения Великой, Малой и Белой России), — это такая же русская традиция. Кроме того, это может породить теперь уже «новообрядческий раскол». А ведь за 300 лет церковной жизни даже нелюбимое мной партесное пение стало тоже частью церковного предания, в эти века в Церкви просияли великие подвижники: прей. Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, Феофан Затворник и многие, многие другие. Впрочем, партес и тому подобное не имеют к Никону никакого отношения это уже послепетровская история. Православная контрреформация — это вовсе не старообрядческая реставрация, это чаемый великими русскими богословами «неокаппадокийский синтез» — воцерковление и постановка на службу Церкви и ее миссии достижений человеческой мысли, культуры. Конечно, субкультура староверов должна найти свое достойное место в Московском патриархате.