Святые и пророки Белой Руси

Бялыницкий-Бируля писал: «Пятая неделя проходит, как я заключен в тюрьму, и до сих пор меня не допрашивают и не объявляют, за что я арестован… Я никогда не позволял себе выходить из пределов законности, и поэтому я уверен в своей невиновности перед властью. Как член Всероссийского Поместного собора… я принимал деятельное участие в устроении православной Церкви». Выдержка из обращения Григоровича: «Не чувствуя за собой никакой вины… и чувствуя себя больным… прошу… предъявить мне скорее обвинение и… выпустить на поруки из тюрьмы до суда». О своей невиновности свидетельствовал Полонский: «Двадцать шесть дней я нахожусь в заключении и до настоящего времени не знаю, за что я арестован и в чем меня обвиняют. Заключение в тюрьме для меня крайне тяжело по двум причинам: во-первых, я не чувствую за собой никакой ни уголовной, ни политической вины; во-вторых, здоровье мое ухудшается с каждым днем… После перенесенного брюшного тифа, осложнившегося сердечными припадками… нуждаюсь в продолжительном отдыхе и лечении для восстановления сил… Во время столкновения на религиозной почве в Витебске на Соборной площади в феврале 1918 года… я, едва двигаясь после болезни, пришел на собрание и в горячей речи призывал собрание к миру, любви и спокойствию, ибо таковы должны быть поступки христиан». В своем совместном обращении в Губернскую ЧК арестованные утверждали: «Мы страдаем совершенно невинно за чужие грехи, а, быть может, и по клевете. Нам очень тяжело нести страдание за то, чего мы никогда не делали»[250].

По воспоминаниям Федора Владимировича Григоровича, внука Федора Ивановича, В.Е. Кинович, супруга Федора Ивановича, ездила к академику И.И. Павлову, с которым Григорович вместе учился в Медицинской академии, и просила помочь в освобождении мужа. Академик Павлов обратился к В.И. Ленину, и в Витебск пришло подписанное Лениным указание об освобождении Федора Ивановича. Однако, по-видимому, распоряжение пришло слишком поздно. Несмотря на отсутствие обвинения, в ночь с и на 12 сентября 1918 г. Феодор Иванович Григорович, Борис Андреевич Бялыницкий-Бируля и Георгий Иванович Полонский были расстреляны. Эта казнь была одной из первых акций в ходе новой волны «красного террора», объявленной в постановлении Совнаркома от 5 сентября 1918 г. как ответ на происшедшие 30 августа 1918 г. покушение на председателя Совнаркома В.И. Ленина и убийство председателя Петроградской ЧК М.С. Урицкого. Сообщение о казни витебчан было опубликовано 16 сентября 1918 г. в местной газете «Голос бедняка» под заголовком «Ответ на белый террор»: «Это ответ красного Витебска на убийство Володарского[251], Урицкого и на покушение на великого учителя Ленина»[252]. О расстреле было объявлено на 169-м заседании Поместного собора[253].Отзываясь на кровавые акции «красного террора», святой Патриарх Тихон в послании к Совету народных комиссаров от 7 ноября 1918 г., в связи с 1-й годовщиной октябрьской революции, писал: «Все взявшие меч мечом погибнут [Мф. 26, 52]. Это пророчество Спасителя обращаем мы к вам, нынешние вершители судеб нашего Отечества, называющие себя «народными» комиссарами… Реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает нас сказать вам горькое слово правды… Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертию часто без всякого следствия и суда… Казнят не только тех, которые перед вами в чем-либо провинились, но и тех, которые… заведомо ни в чем не виноваты, а взяты лишь в качестве «заложников», этих несчастных убивают в отместку за преступления, совершенные не только им не единомышленными, а часто вашими же сторонниками или близкими вам по убеждениям»[254].

27 мая 2005 г. Ф.И. Григорович, Б.А. Бялыницкий-Бируля и Г.И. Полонский по ходатайству Витебской епархии были реабилитированы прокуратурой Витебской области.

Священник Владимир Горидовец.»

Белорусский партизан Петр Машеров. Мог ли этот «Савл» стать «Павлом»?

Пересказывать биографию школьного учителя, партизанского командира и успешного руководителя БССР Петра Машерова нет смысла: она хорошо известна. Малоизвестными являются факты введения уроков или даже университетов нравственности для трудящихся Белой Руси[255].

Петр Машеров

«Основы православной культуры» при Хрущеве в «цитадели атеизма» — БССР — были невозможны. И Машеров был здесь коллаборантом, иначе бы не удержался бы «наверху». «В работах о Евфросинии Полоцкой, Смотрицком, Зизании проявились отдельные отголоски внеклассового объективизма, идеализации отдельных богословов как выдающихся просветителей»[256].

«Борьба с религиозными предрассудками — это часть нашей работы по формированию научного мировоззрения у всего народа, это борьба за судьбы людей, попавших в сети духовного дурмана, за чистоту представлений и идеалов каждого советского человека»[257].

Митрополит Никодим (Ротов)