Святые наших дней

Православное богословие чрезвычайно насыщенно в догматическом отношении. Все основные церковные догматы: о Святой Троице, о двух природах Иисуса Христа, об Искуплении, о Воскресении Христовом, о Богородице и другие – постоянно присутствуют в богослужении, где они облекаются в одежду поэтических образов и воспроизводятся через чтение и пение. Тот, кто внимательно слушает слова богослужения, может в совершенстве овладеть догматическим богословием, не имея при этом никакого академического образования.

Монашеское богослужение, кроме того, включает чтения из творений святых Отцов, так что многолетнее участие в богослужениях может превратить их внимательного участника в знатока святоотеческого богословия без специальных теоретических познаний в этой области.

В древних монастырях монахи не сидели за книгами в библиотеках. Многие вообще не умели читать. При этом они могли наизусть знать Псалтирь и Евангелие. Каким образом они его заучивали? Через постоянное повторение этих текстов за богослужением. В древнюю эпоху вообще передача знаний осуществлялась преимущественно устным путем, а для монастырской традиции это было особенно характерно: монахи слушали Священное Писание, богослужебные и богословские тексты в храме и благодаря многолетнему участию в богослужении могли изучить эти тексты в совершенстве.

Старец Силуан был типичным представителем многовековой монашеской традиции и в этом отношении не отличался от других монахов Пантелеимонова монастыря.

Монахи поют на богослужении.

Свято-Пантелеимонов монастырь, Афон

Впрочем, следует отметить, что не все монахи в равной степени внимательны к словам богослужения. Некоторые монахи оказываются неспособны или не желают глубоко вникать в смысл богослужебных текстов и воспринимают их поверхностно, иные даже плохо понимают славянский язык. Мне довелось встречать на Афоне таковых. Как-то раз в Пантелеимоновом монастыре, читая на пару с одним иеромонахом канон на утрене, я обнаружил, что монах не понимает читаемый текст: он произносит его, как мантру, не вникая в его смысл, а лишь воспроизводя звуки. Я подумал: как это вообще возможно, чтобы человек, долгие годы проведший в монастыре, не понимал смысла богослужебных текстов? Может быть, он просто в них не вникал?

Старец Силуан, напротив, был внимательным слушателем богослужебных и святоотеческих текстов и благодаря этому приобрел обширные познания, в том числе в области православного богословия.

Отец Софроний описывает старца Силуана как человека «удивительно нежного сердца, умиленной любви, чрезвычайной чуткости и отзывчивости на всякую скорбь и страдание, при полном отсутствии болезненной женственной чувствительности». У него был «постоянный, глубокий духовный плач», но при этом он «никогда не впадал в слезливую сентиментальность», а его «неусыпная внутренняя напряженность не имела и тени нервозности».

У него было глубокое внутреннее целомудрие, он не допускал неугодных Богу помыслов, никого не осуждал, со всеми общался мягко и ровно. Он обладал кротостью и «был человек глубокого подлинного смирения, смирения и пред Богом, и пред людьми. Он любил отдавать предпочтение другим, любил быть меньшим, первым приветствовать, взять благословение от носителей священного сана, особенно епископов и игумена, но делал это без всякого человекоугодия или заискивания».

Отец Софроний описывает старца Силуана как человека, чьим «несомненным качеством было внутреннее благородство, если хотите, аристократизм в высшем смысле этого слова». Эта оценка особенно интересна, поскольку в русском афонском монашестве того времени еще сохранялся некоторый психологический водораздел между монахами, которые были выходцами из простого народа, и теми, кто до пострига принадлежал к аристократии или интеллектуальной элите. Отец Софроний на примере старца Силуана показывает, что подлинное благородство не зависит от происхождения: оно становится плодом многолетнего духовного подвига, естественным следствием глубокой молитвенной жизни и любви к людям.

Первые месяцы пребывания отца Силуана в монастыре были связаны с многочисленными нападениями на него бесов. Это хорошо известный в монашеской жизни феномен. Нападения могут быть столь сильными, что человек может дойти до полного отчаяния, до физического, умственного и духовного изнеможения. В какой-то момент такое произошло с молодым послушником Семеном, тогда еще не получившим свое монашеское имя. После многих дней молитвы он подумал: «Бога умолить невозможно». Он чувствовал полную богооставленность, ему казалось, что он находится в аду.

Скит Старый Руссик