С той поездки 1990-го года прошло тридцать с лишним лет. За это время здесь многое изменилось. Стараниями Александра Асафова, Александра Плигина, архиепископа Максимилиана (Лазаренко), митрополита Игнатия (Депутатова), игумена Дионисия (Воздвиженского) началось восстановление древней обители. На сегодняшний день полностью восстановлены братский корпус, монастырская гостиница, спасательная станция, Успенская церковь «иже под колоколы», где совершаются службы, ведется разбор руин Спасо-Преображенского собора.
О Спас-Камне заговорили. К нему теперь возят паломников из Москвы и туристов из Вологды, о нем снимают документальные фильмы, его фотографируют, ему посвящают книги. Не оплошали и устьяне – теперь зимой, например, мотористы пересаживаются со своих «Казанок» на снегоходы «Bombardier» и по льду Кубенского озера доставляют всех желающих на остров. А вот раньше зимой туда ходили на санях от села Кубенского, что находилось на Старо-Кирилловской дороге, которая вела из Вологды в Белозерск. Именно в этом селе летом 1854 года и произошел памятный нам разговор весьма представительного господина пятидесяти с лишним лет с местными жителями. Разговор, абсолютно гоголевский по своей сути:
– Выходит, барин, что проехали вы пристань святого Антония, – рассуждали мужики и осеняли себя крестным знамением, а один из них, вида степенного, прибавлял глубокомысленно. – Вам бы надо к Кириллу в монастырь, многим он тут у нас славен.
– Чем же, братец, славен?
– Да так сразу и не расскажешь, – разводил руками степенный и закрывал глаза, словно бы погружаясь в эти свои многочисленные думы об Успенском Кирилло-Белозерском монастыре.
Глава вторая
Кирилл Белозерский
После Никольского Торжка и поворота на Волокославинское рейсовый автобус Вологда – Кириллов почти опустел. И сразу будто бы наполнился сумерками, какие бывают во время дождевой измороси, которая при движении вперед все более усиливалась, превращалась в ливень, билась в лобовое стекло, борясь с дворниками, выписывала на окнах салона замысловатые траектории, напоминавшие трещины, а еще плевалась в разные стороны.
– В Кириллове сейчас льет, – непонятно кому сказал шофер, сдвинул ветровик в окне водительской двери, закурил и, выпустив в образовавшееся отверстие клокастный дым, сумрачно подытожил, – а на автостанции грязь уже, наверное, по колено…
После моста через Северо-Двинский канал, изъеденный дождевыми зарядами, словно в него откуда-то сверху бросали горсти строительного щебня, шоссе вытянулось как рельс, врезалось в лес и уперлось на горизонте в гору, которую местные называли Цыпиной горой. Отсюда до Кириллова оставалось чуть более десяти километров.
Вообще-то горы в этих равнинных местах издревле считались местами сакральными. Так, например, на заросших непроходимым лесом склонах Цыпины и по сей день можно встретить огромные валуны-капища, якобы имевшие отношение к древним языческим культам. Здесь же, на вершине горы, в 1882 году была возведена каменная часовня в память об убиенном государе императоре Александре II, о которой родившийся здесь писатель, историк и богослов Иван Иванович Бриллиантов (1870–1931) оставил такую заметку: «Невелик и скромен этот памятник, но он виден из далёких окрестностей благодаря горе Цыпине» (в 1920-х годах часовня была снесена).
В 20 километрах на северо-запад от Цыпины, расположена еще одна белозерская вершина, место силы Шекснинской и Кирилловской округи – гора Маура. Именно на Мауру в 1397 году взошел монах Симонова монастыря Кирилл, пришедший сюда из Москвы, и с ее вершины увидел на берегу Сиверского озера место, указанное ему в таинственном видении Богородицей для устроения на нем, по сути, главной обители Русской Фиваиды на Севере – Успенского Белозерского монастыря.