Святые в истории. Жития святых в новом формате. XX век

Теперь владыка Афанасий оказался на Соловках, и это было уже не вольное поселение, а лагерь особого назначения, где епископы и священники наравне с другими арестантами валили лес и содержались в общих бараках. На Соловки к владыке Афанасию приезжала мать, с трудом выхлопотав короткое свидание. Матрона Андреевна словно чувствовала, что они видятся с сыном в последний раз.

То, что епископ Афанасий выжил в Соловецком лагере во время повальной эпидемии тифа, проведя три недели в бреду в тифозном бараке, можно приписать его молодости или чуду. После выздоровления его без всяких объяснений отправили по этапу «доотбывать» срок в Туруханск, где условия оказались не менее тяжелыми.

В Туруханске владыка Афанасий получил известие о смерти матери, самого близкого в его жизни человека. «Хотя у меня не было личной семьи, но скорбь о смерти близких мне понятна. У меня была одна мама, с которой я во всю жизнь почти не разлучался. Она умерла в 1930 году, когда я был в Туруханском крае. Я очень тяжело переживал постигшую меня скорбь и своими письмами даже перепугал моих друзей, – писал он спустя много лет протоиерею Павлу Дашкееву. – Две вещи утешили и успокоили меня тогда. Первая то, что при мне был полный круг богослужебных книг. Второе мое утешение было в мысли о том, что окончились страдания моей многострадальной матери, безмерно страдавшей с начала моих заключений в 1922 году».

Свято-Троицкий скит, остров Анзер, Соловки. 1960-е гг.

Упоминание о богослужебных книгах важно: владыка Афанасий возил их с собой по всем этапам и в самых немыслимых условиях продолжал работать над составлением службы к празднику Всех святых, в земле Российской просиявших.

После смерти Матроны Андреевны он написал фундаментальный труд «О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви», посвятив его памяти матери. «Наше время – время Божия попущения, время грозного Божиего суда над Православной Русской Церковью. Вместе с тем – это время очищения Церкви. Взмах за взмахом лопата Небесного Веятеля отделяет от пшеницы Христовой все случайное, постороннее, наносное, чуждое ей», – говорится в предисловии к этой книге.

19 августа 1933 года, пробыв в ссылке семь месяцев сверх срока, святитель Афанасий был освобожден и вернулся во Владимир. Из-за постоянной слежки и опасности нового ареста он переехал в город Старая Русса, где жил его близкий друг, иконописец Владимир Пылаев. Именно он, следуя указаниям владыки, написал первую икону к празднику Всех русских святых. Через год иконописец Мария Соколова по эскизу владыки написала вторую икону к празднику. Фотографии с этих икон владыка Афанасий возил с собой и раздавал верующим.

В глазах властей владыка Афанасий был «бродячий поп», из тех, кто жил на нелегальном положении и тайно совершал богослужения на квартирах в Москве, во Владимире, в Сергиевом Посаде или в Егорьевске.

С начала 30-х годов вера постепенно уходила «в подполье»: появились тайные монастыри, монахини в миру, подпольные семинарии. Праздничные богослужения нередко проводились на квартирах верующих.

Нина Владимировна Трапани, осужденная по делу об «Антисоветском церковном подполье», подробно описала квартиру на станции Лосиноостровская в Подмосковье, в которой в 1934 году проводилось тайное богослужение: «Распахнулась дверь в соседнюю комнату, и перед взором предстало чудесное зрелище: окна были задрапированы занавесями, отчего в комнате царил полумрак. На деревянной рамке под потолком были натянуты белые полотняные занавеси, полукругом отделяющие угол, а сверху изящными складками спускались до пола кружева, создающие впечатление воздушного иконостаса. К нему были прикреплены бумажные иконочки, вделанные в картонные рамки… За завесой в уголке помещался небольшой престол, налево – маленькая полочка, служащая жертвенником… Наутро храм в честь иконы Богоматери „Отрада и Утешение“ был убран, комната превратилась в обычную». Совершающих тайные богослужения священников советская власть преследовала, имея целую сеть осведомителей-стукачей…

Икона Всех святых, в земле Русской просиявших, написанная М. Н. Соколовой в 1934 г.

Всего два с половиной года владыка Афанасий пробыл на свободе.

1 мая 1936 года его арестовали по доносу провокатора, обвинив в контрреволюционной деятельности. Следствие продолжалось четыре месяца – с изнурительными ночными допросами и истязаниями. Владыка не назвал имен своих «сообщников» и укрывавших его благодетелей и не признал за собой никакой вины. Он со спокойным мужеством принял новый приговор – пять лет исправительно-трудовых работ на Беломорско-Балтийском канале.