Святыня

'Leave-your-name-and-address' rot of the booking bunch again, I'd have given 'em the real Mrs. Fiske laugh. Loan me a handkerchief, Lynn. Gee! but those Long Island trains are fierce. I've got enough soft-coal cinders on my face to go on and play Topsy without using the cork. And, speaking of corks -- got anything to drink, Lynn?"Miss D'Armande opened a door of the wash-stand and took out a bottle.	"Оставьте-вашу-фамилию-и-адрес", - я бы расхохоталась в лицо этому человеку не хуже мисс Фиск в финальной сцене. Дайка мне носовой платок, Линн. Вот ужас эти лонг-айлендские поезда! У меня все лицо в копоти, вполне можно было бы играть Топси, не нужно никакой жженой пробки. Да, кстати о пробках, нет ли у тебя чего-нибудь выпить, Линн?Мисс д'Арманд открыла шкафчик умывальника.
"There's nearly a pint of Manhattan.There's a cluster of carnations in the drinking glass, but -- ""Oh, pass the bottle. Save the glass for com- pany. Thanks! That hits the spot. The same to you. My first drink in three months!""Yes, Lynn, I quit the stage at the end of last season. I quit it because I was sick of the life. And especially because my heart and soul were sick of men of the kind of men we stage people have to be up against. You know what the game is to us -- it's a fight against 'em all the way down the line from the manager who wants us to try his new motor-car to the bill-posters who want to call us by our front names.	- Вот здесь, кажется, с пинту манхэттенской осталось. Там в стакане гвоздика, но ее...- Давай бутылку, стакан оставь для гостей. Вот спасибо, как раз то, чего мне недоставало. За твое здоровье... Это мой первый глоток за три месяца!.. Да, Линн, я бросила сцену в конце прошлого сезона, бросила потому, что устала от этой жизни, а главное потому, что мне до смерти опротивели мужчины, те мужчины, с которыми приходится сталкиваться нам, актрисам. Ты сама знаешь, что это за жизнь, - борешься за каждый шаг, отбиваешься ото всех, начиная с антрепренера, который желает тебя покатать в своем новом автомобиле, и кончая расклейщиком афиш, который считает себя вправе называть тебя запросто, по имени.
"And the men we have to meet after the show are the worst of all. The stage-door kind, and the man- ager's friends who take us to supper and show their diamonds and talk about seeing 'Dan' and 'Dave' and 'Charlie' for us. They're beasts, and I hate 'em."I tell you, Lynn, it's the girls like us on the stage that ought to be pitied. It's girls from good homes that are honestly ambitious and work hard to rise in the profession, but never do get there. You bear a lot of sympathy sloshed around on chorus girls and their fifteen dollars a week. Piffle! There ain't a sorrow in the chorus that a lobster cannot heal.	А хуже всего это мужчины, с которыми приходится встречаться после спектакля! Все эти театралы, завсегдатаи, которые толкутся у нас за кулисами, приятели директора, которые тащат нас ужинать, показывают свои брильянты, предлагают поговорить насчет нас с "Дэном, Дэвом и Чарли", ах, как я ненавижу этих скотов! Нет, правда, Линн, когда такие девушки, как мы, попадают на сцену, их можно только жалеть. Подумай, девушка из хорошей семьи, она старается, трудится, надеется чего то достигнуть своим искусством - и никогда ничего не достигает. У нас принято сочувствовать хористкам - бедняжки, они получают пятнадцать долларов в неделю! Чепуха, какие огорчения у хористок! Любую из нас можно утешить омаром.