Связь без брака – 4. Время собирать камни

— Если вы о том Андрей Андреевич, что мы с момента поддержки в ООН образования отдельных государств в виде Палестины и Израиля, затем планомерно делали всё, чтобы поссориться с последним, то я в курсе этих событий. Всю доступную периодику я прочитал. Также знаю, что сейчас СССР официально разорвав отношения, не может как сверхдержава объявить об их восстановлении, а Израиль, как раз этого ждёт. Все остальные встречи происходят больше не на официальном уровне.

Громыко после моих слов удивлённо на меня посмотрел.

— Я ведь говорил вам Андрей Андреевич, — хмыкнул товарищ Белый, — Ваня не просто так с нами связан.

Тот уважительно посмотрел на меня.

— Что же это ещё больше облегчает мне задачу, — ответил он, — в общем Иван, нам нужно восстановить хоть какие-то официальные каналы с израильтянами. США полностью подмяли под себя внешнюю политику Израиля и даже опосредованно на это влиять мы не можем. Поэтому приглашение, да ещё и от Голды Меир, шанс попытаться наладить эти отношения.

— Мы не планировали ставить ему такую задачу, — спокойно произнёс Андропов.

— Юрий Владимирович, — голос Громыко похолодел, — если бы КГБ не тренировало на своих базах ливийских, египетских и иранских боевиков, которые потом убивают евреев, МИД-у было бы гораздо проще налаживать отношения с последними. Поэтому мы вынуждены теперь хвататься за любую соломинку.

Они скрестили друг на друге недовольные взгляды.

— Юрий Владимирович, — прервал я затянувшееся молчание, поскольку в кабинете явно запахло грозой, — я уже думал об этом и решил, что могу помочь.

— Да? — тут удивились уже они оба, — как?

— Я поеду туда в простой гражданской одежде, вместе с одним своим хорошим знакомым, — спокойно сказал я, — нейтральный спортивный стиль, вместо военной формы позволит сгладить принадлежность нас обоих к военным, а общая известность позволит более лучше воспринимать нас народом Израиля.

— Это ты не о Юрии Алексеевиче сейчас часом говоришь? — мгновенно понял товарищ Белый о ком я, поскольку знал мой крайне небольшой круг общения.

Громыко удивлённо посмотрел на него.

— Вы как обычно правы, товарищ генерал, — я развёл руками.

Комитетчики задумчиво переглянулись, а министр осторожно спросил.

— Юрий Алексеевич — это не Гагарин ли случаем?

Мы все трое непроизвольно кивнули, а у Громыко едва не зажглись от радости глаза.

— Израиль просил, чтобы он приехал к ним во время его тура по миру, но мы им отказали, что ещё больше их разозлило, ведь в некоторых арабских странах он побывал. Так что Иван — это отличное предложение!

— Как к этому отнесётся Леонид Ильич? — спросил его Андропов.

— Это я беру на себя, — ответил Громыко.

— А я поговорю с Юрием Алексеевичем, — сказал я, — не думаю, что он мне откажет.

— Отлично, тогда если нам всё это согласуют, то встретимся через неделю? — спросил Андрей Андреевич у Андропова. Тот кивнул. Министр поднялся со своего места, демонстративно пожал руку только мне при прощании и вышел. Два взгляда генерала устремились ко мне.

— Что? — удивился я, чувствуя себя неуютно, — Израиль — это хорошо! Если США потеряет там хоть немного влияния, нам проще будет вести дела на Ближнем Востоке!

— Мы думаем о другом, не придумал ли ты это, чтобы сбежать милок, — ворчливо ответил товарищ Белый.

— Будучи в поездке вместе с Гагариным? — ахнул я от возмущения, — за кого вы меня принимаете вообще?!

— За человека, который очень сильно желает уехать в Америку, — ответил он, и поднял руку, чтобы остановить мой поток возмущения, — можешь ничего не говорить, мы не настолько тупые, чтобы не понимать этого. Мы тебе отказали две недели назад, и ты тут же нашёл другой повод для поездки.

— А я всё ещё не понимаю, почему вы ставите мне в этом палки в колёса, — ответил я, убрав улыбку с лица, — вроде бы за эти годы я сделал всё, чтобы наша страна стала чуточку лучше.

— Настолько, что даже сам отправил на тот свет растлителя малолетних? — на меня остро посмотрел Андропов, — или думаешь следователи не увидели нестыковок в этом деле? Этот твой подчерк душителя, уж слишком стал явным. Полицейские и охранники в посольстве рассказывали, что даже глазом не успели моргнуть, как ты задушил напавшего на вас террориста.

— У вас есть доказательства? — спокойно спросил я, — а что насчёт террориста, то лучше бы эти люди свои обязанности выполняли. Я две недели говорил им, что этот человек был вместе с теми, кто напал на израильских спортсменов, описал его внешность и что? Где они были? Из-за их полного пофигизма и погибли в итоге Вадим и Игнат. Или я не прав?

— Нас смущает, что ты слишком спокойно решил подменить собой советский суд, — Андропов сурово посмотрел на меня, — а это недопустимо.

— А-а-а! Это тот самый справедливый советский суд, который каждый раз выпускает и отмазывает друзей Брежнева от справедливой кары? — всплеснул я руками, — кто из его ближнего окружения понёс ответственность за свои преступления? Не учитывая тех, кто замарал честь мундира и кого вы устранили сами?

Я поднял руку и растопырил пятерню.

— Называйте, я буду загибать пальцы.

В кабинете повисло молчание.