Связанные

Оставшись в комнате наедине с Боди, который стоял рядом с моей кроватью, скрестив руки, и Яном, который стоял у изножья моей кровати и ухмылялся, мне захотелось закричать.

– Почему бы не отправить в отдел опеки WITSEC только меня? – спросил я Яна. – Боди не должен быть наказан за то, что меня подстрелили.

– О чем ты говоришь? – спросил Ян, прищурившись. – Ты не сделал ничего плохого. Ты вывел своих свидетелей, и ты поймал Петрова.

Я молчал, выжидая.

– Хотелось бы мне, чтобы ты позвонил Уэсу до того, как проникнуть в дом? Конечно. Хотелось бы мне, чтобы Крауз больше беспокоился за твою жизнь, чем за Петрова? Безусловно. Но будет ли его офис когда-нибудь вести дела с нашими без моего надзора и личного присутствия? Нет, к черту, – прорычал он. – Я понимаю, потому что когда-то давно тоже был ковбоем, но я никогда не играл ничьей жизнью, кроме своей собственной.

– Подожди, он...

– Нет, Джед, – огрызнулся Ян. – Ты был ранен, истекал кровью, он понятия не имел о степени твоих повреждений и считал - и это указано в официальном отчете - что тебе осталось жить на этой земле не более минуты, прежде чем ты истечешь кровью.

– Да, но...

– Нет, – повторил Ян, его голос стал низким и мрачным. – Петров не мог выбраться из этого здания. Оно было окружено полицией, команда ГСО поднималась на лифтах, и на каждом этаже здания было еще больше офицеров. То, что вы, ребята, не хотели считать большой проблемой, в итоге стало огромной. Этому посвящены заголовки газет и эфирное время на всех новостных каналах в городе и за его пределами. Илай был в центре событий, общался с прессой последние три дня, выступая не только от нашего имени, но и от имени полиции города и ФБР.

– Я никогда не хотел опозорить службу маршалов или...

– Ты не хотел. Опять же, твой напарник обеспечил безопасность свидетелей, а ты помог схватить Петрова. Мы вышли из этой передряги с блеском.

Но он не выглядел и не звучал счастливым.

– Крауз отправлен в административный отпуск до официального расследования.

– Это не...

– Если хочешь, – сказал он, нахмурившись, – можешь выступить на его слушаниях через месяц. Мейб и Салазар тоже собираются.

Очень мило со стороны Яна, что он это сказал. В данный момент он был не в восторге от Крауза, но не хотел, чтобы тот уходил из ФБР.

– Не думаю, что стоит. Крауз всегда ищет похвалы. Ему нужна слава. Он пустая трата места, его нужно понизить в должности или просто выгнать.

Или я ошибался, и Ян считал, что Крауз - полный профан.

– Положись на свою интуицию.

– Спасибо.

– Когда ты вернешься, ты отправишься в опекунство со своим напарником и...

– Когда я вернусь? Куда я отправлюсь?

– Поскольку мы все знаем, что тебе нужен смотритель, ты отправишься с Боди в отпуск, начиная с завтрашнего дня, пятницы, и мы не увидим тебя здесь, отчитывающимся перед Миро, до шестого июля, следующего четверга.

– Что? – я подозревал, что в моем организме еще остались хорошие наркотики.

– Ты уедешь отсюда утром, и твой врач разрешил тебе лететь в Сиэтл с твоим напарником.

– Нет, – сказал я, глядя на Боди, который теперь ухмылялся. – Ты не можешь заставить меня сделать это.

– У тебя не было отпуска с тех пор, как ты перевелся сюда, Джед, так что теперь ты в обязательном порядке берешь его с напарником, который будет присматривать за тобой.

– Хорошо, я возьму неделю, но я не обязан ехать с Боди...

– Обязан, – заверил меня Ян. – Ты не можешь быть один, и только твой напарник, если только нет кого-то еще, кто должен быть указан в твоей экстренной карточке.

В комнате было слышно, как падает булавка, пока Ян ждал, когда я заговорю.

– Я могу навестить сестру.

– В ее святилище для скота, – сказал Ян, кивнув. – Да. Звучит заманчиво.

На самом деле это звучало не заманчиво.

– И у нее будет столько времени, чтобы присматривать за тобой, когда ты будешь занят животными и двумя детьми, – с сарказмом сказал он.

– Мне не нужен присмотр. Все, что мне нужно, - это сидеть.

– Кстати, Боди позвонил твоей сестре, потому что все это попало в национальные новости, и он не хотел, чтобы она волновалась.

– Правда? – спросил я, подняв на него глаза.

Он посмотрел на меня.

– Конечно. К твоему сведению, она, ее муж и все работники на их ранчо заняты тем, что переводят скот на пастбище на лето. Быки присоединяются к коровам, годовалым телятам и детенышам в конце июня, как сейчас, и им тоже нужно готовиться к зиме.

– У нее все еще есть скот?

– Это заповедник и ранчо в одном лице.

– Это кажется неправдоподобным.

– Ну, это так. У нее ничего не умирает.

– Откуда ты все это знаешь?

– Потому что я задавал ей вопросы.

Я застонал.

– Да, но...

– Я сказал ей, что ей не нужно приезжать сюда - что она и собиралась сделать, бросив свою семью, - потому что я собираюсь присматривать за тобой.

Блядь.

– Она была очень благодарна, – подчеркнул он. – Она ждет от тебя звонка сегодня, и я сказал, что дам ей знать, что именно происходит с твоим выздоровлением, поскольку, как мы все знаем, ты дерьмово разбираешься в деталях.

– Я не дерьмо...

– Ты хреново передаешь важные факты, – громко сказал он мне.

Ян, эта задница, захихикал.