Связанные

– Они в порядке. Кто из них твой, Анжела?

– Зови меня Энжи, а мой - Томас, – ответила она, усмехаясь. – Его хорошо назвали, потому что он во всем сомневается и никогда не принимает ни одного моего слова за истину. Брэндон, вот он, которому пять, и моя малышка Марго, которой четыре.

– Ни фига себе? Четыре?

Она быстро кивнула.

– Она потрясающе плавает для своих четырех лет.

– Да, – согласилась она, заливаясь слезами и прижимаясь ко мне.

Я обнял ее и притянул к себе.

– Послушай, он ушел, и давай посмотрим правде в глаза: ты была здесь, наблюдала, я видел тебя. И ты делала это не потому, что считала, что здесь завелся такой мерзавец, как Люк Стокер, и ты должна защитить от него своих детей, а просто потому, что бассейн, вода, берег озера, дурацкие каменные скамейки, на которые они могут наткнуться и...

– Я знаю, – задыхаясь, проговорила она, поднимая голову и устремляя взгляд на меня. – Что за чертовщина с этим каменным дерьмом?

Я усмехнулся.

– К тому же, я думаю, они тебе нравятся, хотя Томас очень раздражает, – сказал я, специально повысив голос, чтобы ее сын мог услышать.

Он зарычал на меня, что было восхитительно, а затем застонал, подняв голову.

– Ну? – я подманил его.

– Да, ладно, хорошо. Ты прав. Они могут жить в пресной воде, и их даже нашли в реке Миссисипи.

– Я же говорил.

– Но бассейн не треснет, – высокомерно сказал он.

– Ты ведь инженер-строитель, не так ли?

Он скрестил свои маленькие руки и нахмурился на меня.

– Я бы проверил, нет ли трещин, потому что мы не знаем, что находится в этом озере.

Они все повернулись и посмотрели на воду.

– О Боже, ты такой плохой, – Анжела рассмеялась, освободившись, но взяв меня за руку. – Не могу дождаться, когда мой муж приедет сегодня вечером, чтобы он мог познакомиться с тобой.

– Я тоже с нетерпением жду встречи с ним.

– Я больше не хочу кататься на водных лыжах, – заявила Стелла.

– Это хорошая мысль, – сказал я, и все дети согласились, даже Томас.

****

Я наконец-то пообедал, съев огромный сэндвич с ростбифом и запив его пивом с ибупрофеном.

– Тебе нельзя это есть, – первое, что сказал Боди, когда занял место рядом со мной на террасе, его тарелка была полностью веганской, и, как я догадался по соли на ободке, он пил Маргариту, чтобы запить все это.

– Просто отпусти это, – сказал я ему. – Сколько раз ты видел, как я пью с обезболивающим?

Он хмыкнул, потому что да, их было слишком много, чтобы считать.

– Просто смирись с этим, – посоветовал я и увидел, что он улыбается. – Что?

– Как обычно, все тебя любят.

– Что ж, – сказал я, пожав плечами, – так будет и в этот раз.

– Каждый раз, – заверил он меня.

– Это работает обаяние Редекера, – поддразнил я его, вздернув брови, и наблюдал, как он отпил глоток «Маргариты», сделал такое лицо, будто выпил яд, и отставил его. – Нет?

– Понятия не имею, что это должно быть, но это точно не маргарита.

Я поднял свою бутылку «Абраксас», который я любил, но никогда не мог достать дома.

– Воспользуйся холодильником твоего будущего свекра в его винной комнате, – предложил я. – Серьезно. У него там есть кое-что хорошее.

– Мы все должны пойти на вечеринку сегодня вечером, – сообщил он мне.

Я усмехнулся.

– Не я, приятель. Мне хватит волнений на один день.

– Я так и понял, – сказал он, потянувшись, чтобы положить руку мне на колено, прежде чем сделать еще один глоток «Маргариты». – О Боже.

– Что, ты забыл, что это плохо? – я усмехнулся. – Вылей это туда.

Я никогда не уставал от того, как он смеялся вместе со мной.

****

Мы были снаружи, в тени, на двойном шезлонге, достаточно большом для нас обоих, просто пили пиво и болтали о всяких глупостях, как мы делали до того, как он обручился, а я переживал, что разрушил свою жизнь, не сказав ничего. Было так уютно, что я задремал. Когда я проснулся, Боди спал рядом со мной, положив голову мне на плечо, и я повернулся и зарылся лицом в его волосы, прежде чем зевнуть. Я уже собирался потянуться, когда понял, что Стелла устроилась на другом боку, отвернувшись, и прижалась спиной к моей правой ноге.

– Вам обоим очень повезло, что мне не нужно в туалет, – сказал я им.

Через несколько минут я заметил, что небо стало пасмурным и темным, а некоторые фонари зажглись. Мне всегда нравилось чувствовать воздух и его запах перед дождем.

Мгновением позже пришли Хейден, его отец и Кит и принесли стулья, чтобы сесть рядом с нами. У всех были напитки, но я все равно чувствовал себя так, словно оказался в центре интервенции.

– Джед, – с улыбкой поприветствовал меня Хэнк. – Я хотел узнать, не передумаешь ли ты насчет сегодняшнего праздника.

– Прости?

Хейден прочистил горло.

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты пошел с нами сегодня вечером.

– Почему?

Он вздохнул.

– Потому что если ты не пойдешь, то и Боди не пойдет, а это наш последний раз со всей семьей перед свадьбой.

Я промолчал.

– Я имею в виду, что завтра мы все играем в гольф и...

– Кто играет в гольф?

– Я, мой отец, Дэвис, Боди, ты, все мы.

Я кивнул.

– Я не могу играть в гольф, верно?

– О нет, я знаю. Но ты можешь сидеть в гольф-каре и пить вместе с остальными.