Связанные

По реакции серого Кристина сразу же догадалась, что Хель без лишних слов исполнила её просьбу. Всё его тело вдруг расслабилось и обмякло, на некрасивом лице с острыми резкими чертами застыло выражение трепетного, неземного восторга, широкий лягушачий рот распахнулся от удивления, ещё ярче разгорелись оранжевые глаза — взгляд «большеголового» прояснился, ненависть ушла, сменившись благоговением и восхищением. Как завороженная девушка подняла руку, и призрак сразу же ответил, всем телом подавшись ей навстречу. Она вздохнула — и осторожно потянулась к голове серого.

«Получилось!» — вздрогнула она одновременно с «большеголовым». Никаких тактильных ощущений, между тем, не возникло: ни текстуры, ни температуры, хотя пепельно-серое тело духа обладало плотностью и ощущалось вполне реальным. Но больше всего Кристину удивили его глаза: оранжевые угольки превратились в настоящие костры, а взгляд стал почти осмысленным.

— А если вот так… — девушка перехватила молоток за навершие и аккуратно притронулась к «большеголовому» рукояткой. Не прекращая ошарашенно качать головой, она отложила инструмент в сторону протянула к серому руку. По сигналу Хель отпустила «большеголового» — и тот сразу же повис, цепляясь за предплечье, будто ленивец на ветке. Правда, тяжелая голова всё равно тянула его вниз, и духу пришлось удерживать её одной лапой, но на общую устойчивость это почти не повлияло.

— Ничего себе… — девушка подняла глаза на Хель. — Ты знала, что так будет? Я пробовала такое дома, но тогда ничего не получи… эй!

«Большеголовый» воспользовался удачным моментом и вцепился ей в запястье — по крайней мере так это выглядело со стороны, поскольку ни боли, ни каких-либо неприятных ощущений не последовало. Лишь несколько мерцающих лиловых капель выступило на коже — и тут же исчезли, слизанные тонким языком. Глаза серого вспыхнули ослепительным оранжевым пламенем, всё благодушие мгновенно испарилось, и обезумевший дух принялся жадно рвать Кристину клыками, явно намереваясь добыть ещё.

Та вскрикнула и изо всех сил затрясла рукой, чтобы стряхнуть взбесившегося «большеголового», но серый, несмотря на свои размеры, оказался невероятно сильным и не собирался отпускать добычу. Невидимый барьер рухнул, и подвал наполнился алчным рычанием и отвратительным лающим хохотом. Со всех сторон в темноте зажглось с десяток алчных огоньков — вдохновлённые примеров своего сородича, серые подбирались ближе.

«Не двигайся», — безмолвное требование раздалось в голове, но было уже поздно: Кристина запаниковала и что было сил принялась отдирать «большеголового» от так полюбившегося ему запястья. Перед глазами мелькнуло что-то тёмное — Хель попыталась пронзить наддающего, но слишком боялась задеть Кристину, чтобы бить наверняка, а потому остановила удар в самый последний момент.

Между тем один из серых забрался по стеллажам полок и, дождавшись удобного случая, попытался запрыгнуть девушке на спину — и тут же, рассечённый на несколько частей, отлетел в сторону. Остальные серые бросились по углам, но даже не подумали сбежать из подвала — что бы эти существа в ней ни увидели, они желали этого большего всего на свете; настолько, что начисто потеряли даже намёк на инстинкт самосохранения.

— Да отстань ты! — закричала Кристина.

Как раз тогда девушка сообразила, что у неё в руках по-прежнему лежит тяжелый деревянный молоток. Уложив руку на стол рядом с телом жреца, она подняла оружие над головой.

Однако серый не собирался дожидаться своей судьбы — быстро расцепил захват и просился в сторону. Забравшись мертвецу на грудь, он засеменил было к дальней части стола — и неожиданно остановился, когда его задняя лапа наполовину погрузилась в тело мертвеца и застряла внутри, будто в трясине. Хель тут же оказалась рядом, чтобы закончить, но одновременно с этим опустился и деревянный молоток. «Большеголовый» извернулся всем телом, уворачиваясь от удара. Ему это удалось, но в дело вступила врождённая неуклюжесть — серого занесло на повороте, и он с перепуганными писком завалился на бок, извиваясь и дёргаясь в бесплотных попытка вырваться из ловушки. Несколько долгих секунд спустя он увяз, а затем и окончательно утонул в теле мёртвого жреца. Последней скрылась тонкая серая лапа, напоследок царапнув когтями воздух.

— Что это такое? — ошарашенно выдохнула Кристина, медленно опуская молоток. — Так и должно быть?

— Не знаю. — Хель тут же возникла рядом, разглядывая Кристину неподвижными и абсолютно чёрными глазами, в которых была написана старая как мир пословица о слишком любопытной кошке.

— Да сама понимаю, — поёжилась под её взглядом Кристина. — Просто…