Связанные

— А это точно для меня? — Кристина с сомнением ощупала бархатистую ткань платья. Для обычной служанки, чью роль ей полагалось играть, оно было слишком богатым и вычурным.

— Это мода торгового сословия, — спокойно пояснила Хель.

Кристина вздохнула — она не слишком любила платья, особенно такие длинные — но альтернативы ей не предоставили. Смирившись, она принялась одеваться под чутким руководством призрака. Платье, хоть и явно было пошито на кого-то ниже ростом, пришлось почти впору. Хель помогла с потайными застёжками на спине; корсет Кристина затянула совсем номинально — ей и без того жало в груди. Наконец, когда всё было готово, девушка вышла на середину комнаты и, остановившись в лучах утреннего солнца, покрутилась перед единственным зрителем:

— Ну, что скажешь?

Призрак отнёсся к вопросу с необычайной серьёзностью, словно речь шла не о платье, а о выборе верного противоядия от змеиного яда. Во всяком случае прежде, чем вынести вердикт, Хель несколько раз оглядела Кристину со всех сторон.

— Платье слишком короткое, — наконец, заключила она.

— Это, по-твоему, короткое платье? — в свою очередь удивилась Кристина. По её мнению, всё было как раз наоборот: подол платья опускался почти до щиколоток — будто специально, чтобы подчеркнуть узкие кожаные туфли с многочисленными ремешками, элегантно обхватывающими ногу. — К тому же, мне показалось, здесь все ходят.

— Слишком короткое для девушки из хорошей семьи, — стояла на своём Хель, расправляя ленту на рукаве. — Торговцев всегда отличали более свободные нравы. В этом сословии отдают предпочтение яркой одежде и украшениям, которые призваны показать остальным их богатство.

— Ага, а знать, получается, так никогда не делает? — ехидно заметила Кристина.

Хель серьёзно покачала головой:

— Нам не перед кем кичиться и нечего доказывать. Богатство не имеет значения.

Кристина прошлась по комнате, отмечая, что несмотря на узкий лиф и корсет, ходить платье всё-таки не мешает. Разговор, между тем, обещал быть интересным, и она заинтересованно спросила:

— Если богатство, как ты говоришь, не имеет значения, тогда что имеет?

— Власть, — просто и без лишнего стеснения ответила Хель.

— Но разве деньги не дают власти?

— Нет. Тот, кто стремится только к богатству, всегда проигрывает. У вельменно всё наоборот: богатство не является нашей целью, но происходит от власти.

В словах Хель был определённый резон: в конце концов, если какая-то группа людей привыкла править, то именно это она и будет считать своим главным приоритетом. И всё же, Кристина подозревала, что там, откуда она пришла, власть имущее едва ли согласились бы с таким подходом.

Размышляя об этом, она остановилась у окна. Утром в Формо было безлюдно — лишь немногочисленные посыльные сновали между лавками и мастерскими, да несколько крепких мужчин разгружали телеги с овощами под присмотром пары скучающих ополченцев с копьями в руках. Казалось, эти бедолаги и сами не понимали зачем и от кого охраняют стратегический запас продуктов, но, должно быть приезд гостей серьёзно нарушил их планы на жизнь и привычный распорядок. Кристина провела взглядом вдоль мощёной мостовой до самых ворот, везде наблюдая одну и ту же картину, — как вдруг её внимание привлекла необычная и выбивающаяся из общей идиллии сцена. У входа в посёлок сгрудилось несколько крестьян; размахивая руками, они наседали на богато одетого молодого человека, в котором Кристина не сразу опознала сына управляющего. Крестьяне явно пытались ему что-то втолковать, но тот, судя по скрещённым на груди рукам, оставался непреклонен.

— Как думаешь, что у них случилось? — Кристина обернулась туда, где только что стоял призрак, но обнаружила там лишь пустое место.

— Я не вижу так далеко, — вдруг раздалось откуда-то слева. Хель остановилась так, чтобы её не было видно с улицы, и с любопытством выглядывала в окно.

— Да? — До этого момента Кристина почему-то считала, что призрак обладал таким же человеческим зрением, что и она сама. Впрочем, она не придала этому слишком большого значения, и вернулась к разговору: — Хорошо, мы уже выяснили, что деньги не дают власти, хотя я знаю как минимум одно место, где с тобой бы поспорили. Но если так, тогда что даёт?

— Владение землёй. Владение титулом. Традиции. Знания. Военная сила. Моральное право, происходящее из обязательств перед простыми людьми, — с готовностью перечислила Хель. — Торговцы, наёмные компании, учёные и книжники — все они владеют одним или несколькими аспектами, но не всеми сразу. Всё вместо это даёт вельменно.

— А тебе не кажется, что вы просто решили, что почему-то лучше остальных? — фыркнула Кристина.

— Но это правда. — В словах Хель не слышалось ни гордости, ни самодовольного бахвальства — она произнесла эти слова так, будто просто констатировала общеизвестные факты, вроде «ночь сменяет день» или «небо голубое».

— Но ведь этим посёлком правят торговцы, ты сама сказала, — напоминала Кристина.