Связанные

На некоторое время в комнате воцарилось напряжённое молчание.

— Послушай, — справившись с эмоциями, проговорила Кристина. — Если уж мы с тобой в одной лодке, тогда давай играть по правилам. Можешь сколько угодно ставить меня в дурацкое положение, я не против — сейчас мне вообще плевать, что обо мне подумают. Но я хочу знать всё, что происходит, ясно тебе? Особенно, если из-нас с тобой могут пострадать другие люди. Особенно, если этого можно избежать. Это важно, понимаешь?

— Нет.

— Да как же с тобой сложно! Просто сделай, как тебе говорят!

— Как скажешь.

Кристина даже не надеялась, что ей удалось по-настоящему достучаться до Хель, но явственно почувствовала, как в голове призрака щёлкнул невидимый тумблер — Хель взяла эту просьбу на заметку. Не из чувства вины и не потому, что сожалеет о случившемся — просто для двух из трёх её личностей это не имело никакого значения. Ей ничего не стоило сообщать Кристине о своих наблюдениях, и не её вина, что раньше об этом никто не просил.

Кристина вздохнула: какой смысл обижаться? Да и где гарантия, что им удалось бы что-нибудь изменить, если бы Хель рассказала обо всём с самого начала? Единственное, что можно было сделать, это попытаться не допустить чего-то подобного в будущем.

— Ты сказала, эти существа возьмут паузу, так? Получается, они попытаются вернуться к… — девушка споткнулась, но собравшись с духом, твёрдо договорила: — Они попытаются вернуться к телам?

— Верно.

— Вот и хорошо, — Кристина рывком поднялась на ноги и направилась к двери. — Пошли.

Хель исчезла в облаке зеленоватого тумана и мгновенно переместилась к выходу, заслонив собой дверь.

— Что ты хочешь сделать? — спросила она, слегка склонив голову набок и сложив руки на животе.

— А ты попробуй угадать. Гвардейцы не могут найти и убить этих «большеголовых»? Отлично! Зато ты сможешь, — Кристина невежливо указала на Хель пальцем. — Вот этим мы с тобой и займёмся.

* * *

Предместья встретили гвардейцев опустевшими полями, осиротевшими садами и гнетущей тишиной, не имеющей ничего общего с тем оживлённым гомоном, который ещё день назад разносился над старым трактом. У ближайших к Формо домов их уже ждали. Долговязый Коэн поспешил представить гвардейцам старосту Толана — низенького сухого старика, с выцветшими, почти прозрачными глазами и коротко стриженными молочно-белыми волосами. Он сразу же повёл гостей в деревню и на ходу, едва поспевая за их широким шагом, сбивчиво рассказывал о том, что произошло.

Первое тело обнаружили в доме на отшибе, уже после того, как телега с погибшими от нападения неизвестного существа отправилась к воротам Формо. Жертвой оказалась жена «знахаря» — и выбор этот едва ли можно было назвать случайным. Именно с этого дома крестьяне начали поиски пропавших, и в тот момент женщина, безусловно, была жива. Следовательно, что бы ни забрало её жизнь, оно выждало крайне удачный момент и убедилось, что жертву никто не хватится. Это натолкнуло Эйдона на невесёлую мысль, что невидимый противник обладал хитроумием и выдержкой, не уступающими человеческим.

Нужный дом не пришлось долго искать; впрочем, в этом не было ничего удивительного: капитан мог бы биться об заклад, что вполне сумел бы найти его и без посторонней помощи, ориентируясь исключительно на тяжёлый запах мазей, настоек и сушёных трав. У самого жилища травника Коэн обогнал гвардейцев, толкнул добротную дверь и уважительно отступил в сторону. Староста Толан, что-то неразборчиво пробормотав в оправдание, остановился рядом; заходить внутрь крестьяне явно не решались.

Не доходя до порога нескольких шагов, Мартон мягко опустился на колено и осторожно коснулся земли. Коэн наклонился к уху Толана, но старик только тихо шикнул и приложил палец к губам:

— Ты не мешай мастеру-то, Коэн. Ослеп, что ли?

Но Мартон уже поднялся и покачал головой, утирая выступившие на лбу капельки пота:

— Не знаю, капитан. Живых, кроме нас, здесь точно нет. А нечисть… нечисть я и в том лесу не почувствовал.

— Попытаться стоило, — кивнул ему Эйдон и, нагнувшись у низкого прохода, вошел в дом.

Женщина лежала на полу, с перекошенным от ужаса лицом, обратив безжизненный взгляд к порогу, словно до последнего ждала оттуда помощи. Обследовав бедную обстановку дома, гвардейцы не нашли ни малейших следов нападения или борьбы — если не считать тонких царапин на тщательно выметенном полу.

— Занималась своими делами, а когда поняла, что с ней что-то не так, испугалась и попыталась найти помощи у соседей, — негромко прокомментировал Эйдон, обращаясь к вошедшему следом Мартону. — Дурная смерть. Даже не поняла, что её убило.

Мартон скривился, будто один только вид погибшей причинял ему сильную боль, и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Ненавижу этих тварей.