Связанные кровью

— Я и не планировала. Выслушай меня, — быстро сказала она. — Я не буду говорить тебе, что ты волшебным образом полюбишь материнство, как только ребенок появится на свет, потому что это не для всех так. Некоторые женщины жалеют, что стали матерями. Они не признают этого вслух, потому что боятся быть осужденными. Как женщины, мы должны любить быть матерями без оговорок. Как матери, мы должны быть совершенными. В тот момент, когда мы беременны, люди думают, что наше тело это их дело, и в ту секунду, когда ребенок появляется, все знают, как вырастить его лучше, чем вы. Быть матерью тяжело. Я потеряла счет тому, сколько раз плакала, когда Амо был маленьким и не переставал причитать.

Мои глаза расширились.

— Только Лука знает, потому что ему пришлось несколько раз отговаривать меня, — прошептала она. — Я не хотела признаваться, что была ошеломлена. Я думала, что должна справиться с этим, в конце концов, Амо не был моим первым ребенком, так почему я вдруг была так ошеломлена? Но я была, и переживала, что плохая мать не только для него, но и для Марселлы, потому что ей вдруг пришлось разделить мое внимание… — она вздохнула. — Без Луки я бы не справилась. Гормоны и эмоциональная перегрузка опасная комбинация. Не знаю, может, я даже балансировала на грани послеродовой депрессии…

— Ты должна мне это рассказывать? — спросила я растерянно, но была невероятно благодарна ей за то, что она приняла меня всерьез и не пыталась приукрасить ситуацию. — Разве ты не должна рассказывать мне, как чудесно быть матерью? Что я услышу пение ангелочков в тот момент, когда увижу своего ребенка, что буду любить свою разорванную вагину, мои больные соски, мои бессонные ночи и все эти какашки и блевотину?

Она тихо рассмеялась.

— Я люблю своих детей. Есть так много прекрасных моментов, которыми я дорожу. Мне нравится быть матерью, и, может, тебе это тоже понравится, а может, и нет. Будут прекрасные моменты и очень тяжелые. Для меня тяжелые моменты стоят того, потому что чудесные перевешивают все остальное, но я не могу сказать тебе, будет ли это то же самое для тебя. Это вам с Маттео решать.

Я крепко обняла Арию.

— Большое спасибо, Ария. Я не часто говорю тебе об этом, но я люблю тебя.

Руки Арии задрожали вокруг меня, и я услышала, как она всхлипнула, и мои собственные глаза наполнились слезами.

— Не плачь, — твердо сказала я, отстраняясь.

Ария со слезами на глазах улыбнулась.

— Ты должна напоминать себе.

Я нахмурилась.

— Видишь ли, гормоны беременности уже разрушают мою жизнь.

Она покачала головой, и ее улыбка исчезла.

— Когда назначен приём?

Я сглотнула.

— На следующей неделе.

— Если хочешь, чтобы я пошла с тобой, скажи, ладно?

Я сжала ее руку.

— Спасибо, но я думаю, нам с Маттео нужно справиться с этим как пара, — прошептала я. — Ария, пожалуйста, не говори Лили. Я не хочу, чтобы об этом знали другие люди, и действительно не хочу вызывать у нее эмоциональное смятение в ее положении. Я хочу, чтобы она наслаждалась своей беременностью на все сто процентов и не чувствовала себя виноватой за то, что поделилась своей радостью.

— Не скажу. Это твоё решение, если и когда ты захочешь поделиться этим с ней.

Глава 4

Джианна

Дни, казалось, слипались, как клей, проходя мучительно медленно. Я почти не спала по ночам, мой мозг работал на пределе. На самом деле я не чувствовала себя беременной, и все же ощущала себя по-другому. В моем теле происходило что-то такое, что я совершенно не могла контролировать. Мы с Маттео не говорили ни о слове на букву «Б» ни о слове на букву «А». Мы старались делать вид, что все идет как обычно, пока не наступил день икс. День, который должен был избавить меня от бремени, которое все еще ощущалось как бремя само по себе.

По дороге в клинику мы не разговаривали. Маттео не был тихим типом, и я не была уверена, молчал ли он ради меня или ради себя. Рука Маттео крепко сжимала мою, когда мы вошли в здание, и он не опускал меня, когда мы устроились на неудобных стульях в стерильной приемной клиники. В клинике мы были одни. Лука и Маттео позаботились о том, чтобы к моему приезду других пациентов не было. Я знала, что Лука не хотел, чтобы об этом узнали. Фамилья находилась бы в смятении, если бы выяснилось, что я избавилась от ребенка, хотя мы с Маттео женаты. Я могла догадаться, какие предположения это породит. Она беременна от другого мужчины? Моя репутация все еще была плохой из-за моего побега много лет назад, и я сомневалась, что она когда-нибудь станет лучше, но это могло погубить меня навсегда. Мне было все равно. Не насчет моей репутации, конечно. Я больше не была уверена в своих чувствах. Последние несколько дней прошли как в тумане.

— Миссис Витиелло, вы можете войти, — сказала медсестра.

Голос ее звучал вежливо, но на лице застыло напряжение, а бросая взгляд на Маттео, то даже страх. Я даже не хотела знать, что Лука и Маттео сказали персоналу клиники, обеспечивая их конфиденциальность.