Связанные кровью

Это было воплощение фантазий прошедшей эпохи, последней великой эпохи вампиров. "Мне хотелось спроектировать пространство так, чтобы даже Михаил смог чувствовать себя, как дома," объяснил он. "Это не клуб для детишек."

Грегори крепко держал ее за руку, когда они шли по клубу. Все его напряжение отразилось в этом сжимании. Эликсир уже стал успехом, и он это знал. Она и не думала, что причиной его беспокойства был Эликсир. Тревога за нее составила половину его напряжения, а еще лишение сексуальной жизни и, вдобавок, еще и чувство голода. Пришло время вдолбить в его глупую голову хоть какой-то смысл.

"Покажи мне кабинки," сказала она. "Я хочу увидеть их завершенными."

Он остановился и серьезно посмотрел. Кабинки вагонов были разработаны, как условленное место для вампиров и их партнеров.

"Нет места уединеннее, чем это, правда?" Мэдди одарила его своей лучшей невинной улыбкой. "Мы можем выпить за успех, только мы двое. Минута тишины и спокойствия."

Он изменил их направление. Она не могла поверить, что он клюнул на ее приманку. Кабинки были ее любим местом во всем клубе. Вдохновленные Восточным экспрессом, ряд искусственных частных кабинок выстроился по кругу антресоли танцзала. Это были VIP кабинки, первоначально, частные комнаты для кровавых игр. В каждой комнате окна закрывались занавесками, откуда была возможность заглянуть в соседнюю кабинку или вниз, на танцпол. «Райдеры» могли по желанию делиться своими занятиями с широким миром, или же закрыться за шторками.

Они уже были задействованы. Мэдди слышала голоса и стоны, доносившиеся из-за стен, когда Грегори вел ее по узкому, освещенному газовыми лампами, коридору, который соединял все кабинки. Через дверь, которую плохо закрыли, в щелку она увидела переплетенную парочку, и ее желание вспыхнуло еще сильнее. Одно, что она поняла за последнее время было то, что кормиться и не трахаться это то самое, что есть Oreo и даже не притронуться к крему.

Когда она кормилась от Грегори, ей хотелось одного — оседлать его и вобрать глубоко в себя. Идея овладеть им сразу двумя способами и оказаться связанными в одночасье, становилась неудержимо неотразимой. Она вздохнула от разочарования, ее груди набухли от возбуждения и высоко вздымались к ее подбородку.

Корсет был странным, но несомненно заводил — их двоих, судя по тому, как Грегори ее встретил. Ее соски стали уже твердыми и чувствительными, зажатыми в кожаных чашечках. В качестве дополнительного преимущества корсета было то, что он скрывал всю ее аппаратуру, и это немного освободило ее мысли.

Ох, пожалуйста, Грегори. Дай свободу.

Самая лучшая кабинка была зарезервирована для хозяина. Гергори достал большой золотой ключ из кармана и с улыбкой продемонстрировал его Мэдди. Как только они оказались внутри, он замкнул дверь и заслонил шторы. От канделябров исходил приглушенный, отливающий золотом свет. Мэдди прислонилась к стене, обклеенной обоями, дыша быстро и поверхностно, колени дрожали от потребности в нем.

"Все идеально," произнесла она. "И очень …. Похоже на подушку." Большую часть пространства узкой комнаты занимала дневная кровать, похожая на матку, застеленная стеганым красным бархатом.

Он взял хрустальный графин с полки над мраморной раковиной и наполнил два бокала вином. Пока он разливал вино, она заметила связку цепей у себя над головой, прикрепленных к потолку на небольшой лебедке. "Что это?"

Держа бокалы в руках, он проследил за направлением ее взгляда. " Это удерживающее устройство."

"Для?"

"Некоторые люди предпочитают кормиться стоя."

Мэдди подняла руки над головой и скрестила запястья. "Так?" Своими ресницами она захлопала, как бабочка крыльями.

"Возьми." Он протянул ей бокал. Святой Грегори.

"За Эликсир," скала она, чокаясь бокалами. Вино согрело ей горло, и заставило облизать губы. В эти дни о диете можно немножко забыть, но по какой-то причине все смаковало очень вкусно. "Я так тобой горжусь."

"За нас," сказал он. "И наше будущее."

Она прильнула к нему ближе и рукой скользнула по его затылку. Он напрягся, и не в лучшую сторону.

"Грегори-

"Мэдди," заговорил он с предупреждением в голосе.

"Нежели ты не заслужил первым испробовать этот чудесный, пушистый диванчик?"

"Еще слишком рано. Феликс сказал —

"Мне наплевать, что там говорил Феликс. Я готова."

Грегори поставил свой бокал и взял Мэдди за плечи. "Возлюбленная, всего четыре недели тому назад ты умерла на моих руках."

Такой наплыв настоящих эмоций смягчил его, и он открыл ей свое сознание. Не было так, будто она слышала каждую его мысль, больше было похоже на тонкое соединение рук, или невидимые объятия. Они были вместе, и лишь по этой причине все становилось лучше. Он поцеловал ее в лоб.

Мэдди потянулась вверх и ослабила его галстук. Он не остановил ее, и она продолжила расстегивать его рубашку. Он жестом подал знак возражения, но она оттолкнула его руки. "Ты попросил меня войти с тобой в новую жизнь."