Связанные любовью [Розмари Роджерс]

Игра была его страстью и слабостью, и, проигравшись в пух и прах проклятому англичанину, он сам загнал себя в ловушку. Сказать по правде, предложенный план казался достаточно простым для исполнения и обещал принести кругленькую сумму. Кто бы устоял перед таким соблазном?

Теперь оставалось только клясть себя за глупость.

— Не надо было подходить к княгине, не имея на руках самих писем.

— Получить выкуп вы хотели не меньше меня. Да и кто мог подумать, что императорской шлюшке достанет духу устоять перед угрозой?

Черные глаза недобро блеснули.

— Очевидно, вы были недостаточно убедительны.

Николай вздрогнул. По спине побежали мурашки страха.

— Я сделал все так, как мы договаривались. Не моя вина, что княгиня…

— Замолчите, — оборвал его Ричардс. — Я устал от ваших оправданий.

Николай сглотнул подступивший к горлу комок.

— Ну что ж. Мы сделали ставку и проиграли.

Англичанин сделал шаг вперед. Выражение его лица не обещало ничего хорошего.

— Дело не закончено. Я намерен получить свои деньги.

— Как? Если девчонка доберется до писем, они поймут, что мы эти письма и в глаза не видели.

— У моих людей в Англии приказ не спускать с нее глаз. Если мисс Софья найдет письма, они отнимут их у нее.

— А если не найдет?

— Тогда она вернется в Россию с пустыми руками и сообщит матери, что письма пропали.

Дырок в плане было больше, чем в швейцарском сыре, но указывать на них англичанину Николай не стал. Жизнь не баловала его в настоящий момент, но и спешить на встречу со смертью, тень которой мелькала в глазах компаньона, он не намеревался.

— Так что, будем ждать?

— Нет. Нельзя допустить, чтобы княгиня заподозрила блеф, — бросил с мрачной угрозой Ричардс, и Николай порадовался, что не знает, о чем думает чужестранец. — Вы подойдете к княгине еще раз и предупредите, что каждая неделя молчания увеличивает сумму выкупа на пять тысяч рублей.

Николай осторожно отступил на шаг.

— А если она откажется?

— Будешь напоминать ей об этом каждый день. Не давать покоя. Пусть лучше беспокоится, чем думает о том, как бы нас перехитрить. — Англичанин усмехнулся: — Женщины, когда волнуются, не способны вести себя разумно.

Невеселый смех Николая прозвучал в пустой комнате призрачным эхом.

— Вы хоть раз встречались с княгиней?

— Она женщина. — Ричардс махнул рукой, показывая, что не желает принимать княгиню в расчет, и явно недооценивая ее силу воли. Глупец. — Держи ее в страхе, припугни, что потеряет своего богатенького любовника, и она согласится сделать все, чтобы сохранить то, что имеет.

— А почему именно я должен подходить к ней? — Николай решил сменить тактику. — Получается, всю опасную работу делаю я, а вы только прячетесь в тени.

Прежде чем русский успел что-то добавить, англичанин в два шага пересек комнату и схватил его за горло с такой силой, словно собирался свернуть голову.

— Вам за это платят, разве нет? — угрожающе прошипел он. — И поверьте мне, если попадете в руки ваших властей, можете считать, что легко отделались. Подведете меня — отрежу голову и брошу на съедение волкам. Вы поняли?

Кровь застыла в жилах у Николая.

— Да.

Ричардс отбросил русского к стене и, достав из кармана платок, демонстративно вытер ладони.

Вот же дрянь.

Николай выпрямился, одернул сюртук.

— Пока я буду донимать княгиню, что будете делать вы?

— Отправлюсь в Париж. Оттуда держать связь с моими людьми в Англии намного легче.

— Другими словами, вы оставляете меня одного? Чтобы меня повесили как предателя?

— А вот это, мой дорогой, зависит уже только от вас. Делайте то, что сказал, и мы оба разбогатеем.

Убедившись, что Николай все понял, Чарльз вышел из комнаты пыток в коридор. Этот недалекий русский мог сколько угодно проклинать его, но они оба знали: бросить открытый вызов он не посмеет.

Именно поэтому Чарльз и выбрал Николая в помощники.

А вот с княгиней он просчитался, недооценил ее упрямства и в итоге остался без денег, в которых отчаянно нуждался.

Усилием воли Чарльз отогнал рвущуюся на волю черную ярость. Ту самую, что долгие годы, еще с детства, отравляла его существование. Он, конечно, с удовольствием перерезал бы глотку этой дряни, но проблема все равно осталась бы нерешенной.

Нужны деньги. Если он хочет сохранить в тайне свой грязный маленький секрет, ему нужны деньги.

Дрожь еще дважды прошла по телу, прежде чем Чарльз полностью овладел собой. Нет, он не допустит, чтобы его разоблачил какой-то грязный холоп. Пусть даже этот холоп — Царь Нищих, Дмитрий Типов, правитель уголовного мира Санкт-Петербурга.

Проскользнув незаметно по коридору, Чарльз Ричардс вошел в комнату и посмотрел на ту, которой приказал ждать его возвращения.

Мадам Ивонна была женщиной роскошных форм, сумевшей сохранить красоту молодости, несмотря на серебряные нити в густых черных волосах и морщинки, разбежавшиеся веером от широко расставленных зеленых глаз. Сейчас на ней было бархатное платье с глубоким вырезом, предлагавшее ее прелести всеобщему обозрению и гармонировавшее с общим декором, но только глупец оставил бы без внимания проницательный блеск глаз за длинными ресницами.