Связанные одной смертью

Больше всего наемника волновало присутствие рядом элементаля.

Да, отрицать пользу, которую приносило столь неоднозначное сотрудничество, было бы глупо. Огневик, как и требовали принесенные клятвы, защищал своих спутников. Даже предоставлял помощь сверх обещанного. И пожалуй, именно это напрягало.

С чего вдруг ненавистник человечества добровольно соглашается оказывать поддержку идейным врагам? Неужели Катерина ему настолько понравилась?

Нет, Катя, несомненно, очень привлекательная девушка. И сама всячески соблазняет этого огненного засранца. На месте элементаля Суртэн тоже пошел бы на некоторые уступки с прицелом на определенную награду. Но сознание упорно противилось подобному объяснению.

«Что же ему нужно? — в очередной раз задался вопросом наемник и недовольно тряхнул головой, отгоняя от себя этот вопрос. — Не важно. В любом случае стоит быть начеку. И придумать экстренный план на случай предательства со стороны элементаля».

С этой здравой мыслью Суртэн поднялся с кушетки и сделал шаг по направлению к двери, желая спуститься и заказать себе ужин.

Внезапно от мощного магического удара деревянная створка слетела с петель.

На одних инстинктах наемник смог отскочить и отбить пару брошенных в него кинжалов. В тот же миг в комнату ворвались несколько затянутых в черное людей. Имперские охотники не уступали в скорости наемнику и, имея численное превосходство, за считаные минуты скрутили свою жертву.

— Тащите его вниз, я проведу здесь обыск, — скомандовал чей-то холодный голос, а в следующий миг от мощного удара одного из конвоиров Суртэн отключился.

Из липкой темноты сознание возвращалось с неохотой. Боль расползалась по затылку и, казалось, стремилась охватить всю голову. Хотелось коснуться ушиба, но стоило шевельнуться, как в занемевшие, вздернутые над головой руки с новой силой врезались грубо обработанные стальные полоски. Это стало сигналом для памяти, которая стремительно обрисовала все случившееся.

Болезненно поморщившись, Суртэн постарался открыть глаза. Мир расплывался темными пятнами. Очень хотелось провалиться обратно в беспамятство, но уже попавший в кровь адреналин и необходимость хоть немного разобраться в ситуации заставляли наемника продолжать попытки сфокусировать зрение.

Его приковали к стене в небольшой камере. Напротив, над дверью, висел магический светильник, в тусклом свете которого едва удалось рассмотреть угол стола с инструментами для пыток. Суртэн не стремился разглядеть арсенал палача, ему вполне хватало знаний и фантазии, чтобы красочно представить все, что ожидало в ближайшем будущем.

Горькая усмешка искривила губы наемника.

Вся предусмотрительность, осторожность, умение скрываться и уходить от погони в этот раз не помогли. Все-таки Тогрита Асверга не зря считали лучшим императорским охотником. И вырваться из его цепкой хватки не представлялось возможным. Оставалось лишь надеяться, что Катерине удалось избежать пленения. Это было вполне возможно. Ибо ни на воротах, ни в гостинице они не демонстрировали, что знакомы.

«Да, и если бы Катя с Эйнарилором попались, смысл в пытках отпал бы сам собой. Нас сразу бы убили, — рассудил Суртэн и заключил: — Значит, шанс выбраться отсюда есть».

А в следующий миг тишину камеры разорвал пронзительный скрип двери. Сур вздрогнул и сфокусировал взгляд на посетителе. Тот щелкнул пальцами, и в помещении вспыхнул сразу десяток небольших магических огней, ослепив на мгновение наемника.

Когда зрение вернулось, Суртэн увидел, как высокий мужчина лет тридцати, с забранными в хвост черными волосами, заинтересованно рассматривает лежащие на столе инструменты. Наемник пошевелился, стремясь тверже встать на ноги и приготовиться к предстоящей пытке. На шум сразу обернулся палач. Он недовольно поджимал и так тонкие губы, а обращенный на Суртэна тяжелый взгляд не сулил ничего хорошего.

«Асверг собственной персоной», — мысленно хмыкнул наемник, узнав в точеных чертах лица главного императорского охотника.

— Ты вовремя очнулся, — проговорил посетитель и сделал замысловатый жест рукой.

В воздухе вспыхнула руна заклинания тишины. Теперь можно было гарантировать, что ни один звук не покинет пределы каменного мешка. И это настораживало.

К чему скрывать процесс допроса от ушей соратников?

— Думаю, ты уже догадался, кто я, — демонстративно переложив несколько пыточных щипцов и освободив часть стола, холодно проговорил охотник. — Но все равно представлюсь: Тогрит Асверг. И у меня к тебе пара вопросов.

Асверг выдержал паузу, во время которой выставил на столешницу с десяток практически одинаковых стеклянных пузырьков. Только в одних находилось темно-синее зелье для прояснения рассудка, а в другой половине зеленоватая настойка, предназначенная для залечивания слишком сильных повреждений. Этот занимательный тандем позволял продолжать пытку, даже когда сил у жертвы уже не оставалось.

«Видимо, разговор будет крайне долгим и обстоятельным», — насчитав двенадцать доз, мысленно хмыкнул наемник. А в следующий миг дознаватель оказался всего в шаге от него и проникновенно спросил:

— Где мой артефакт?