Связанные прошлым

Прежде чем они ушли, Данте снова поднял голову, но в его глазах не отразилось никакого конфликта. Адамо Фальконе не будет помилован. Он будет страдать вместо своего брата.

Я спустилась вниз и вошла в гостиную, где обнаружила Инес, Софию и Анну с близнецами. Невио ползал по полу, а Грета цеплялась за Инес. Маленькая девочка выглядела немного потерянной без Фины.

— Мне не нравится, что Фина будет там, когда они будут пытать этого мальчишку Фальконе.

Анна посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я надеялась, что она не узнает о пытках, но Инес была поглощена своим беспокойством и даже не понимала, как много открыла перед нашими девочками.

— Фина говорила, что мальчик ненамного старше нас с Софией, ему пятнадцать лет, — сказала Анна.

— Он член Каморры, — сказала Инес.

Невио подполз ко мне, и я подняла его. Его темные глаза сверкнули на меня, и я попыталась представить, как Данте и другие мужчины могли видеть только плохое, когда смотрели на этого мальчика. Я вздохнула.

— Я не знаю Адамо Фальконе.

— Разве он заслуживает того, чтобы его пытали? — с любопытством спросила София.

Инес пожала плечами:

— Фина тоже не заслужила страданий.

Анна посмотрела на меня, ожидая ответа. Я не знала, что сказать. Софии и ей было по двенадцать лет, и они тоже страдали от последствий действий Римо. Они обе учились на дому, отгороженные от внешнего мира, и их золотые клетки были более сдерживающими, чем мои, когда я была маленькой девочкой.

Послышались шаги, и появился Сантино, таща за собой борющегося Леонаса.

— Что происходит?

— Я услышал шум оружия и обнаружил, что он набивает карманы пистолетами, будто готовится к войне, — сказал Сантино, скривив губы и отпустив Леонаса, который бросил на него сердитый взгляд.

Этим летом Сантино стал телохранителем Анны. Данте опасался, что рядом с нашей дочерью будет бывший Головорез, но в конце концов решил, что это лучший способ гарантировать безопасность Анны, когда его нет рядом.

— Леонас, что все это значит?

Леонас пожал плечами и сунул руки в карманы брюк. Я прищурилась, глядя на него.

— Я просто хотел помочь отцу разобраться с этим ублюдком Фальконе.

— Следи за языком, — резко сказала я. — И как же ты хотел это сделать?

Опять это упрямое пожатие плечами.

— Поймать такси до конспиративной квартиры и помочь им пытать его.

Я смотрела на своего маленького сына, моего почти девятилетнего сына, пытаясь понять, что произошло. Эта война слишком быстро лишила его невинности, окружив людьми, жаждущими мести и крови.

— Ты больше никогда не прикоснешься к оружию без разрешения. Понятно?

Глаза Леонаса слегка расширились от моего тона. Я никогда раньше не повышала на него голос. Наконец он кивнул.

— Спасибо, Сантино, — сказала я.

Он кивнул, повернулся и вышел. Он вернется на свой пост охраны, пока мы не выйдем из дома.

Анна закатила глаза.

— Ты просто идиот. Ты действительно думаешь, что папа позволил бы тебе остаться?

— Он знает, что я могу справиться со всем этим в отличие от тебя.

Анна скрестила руки на груди. Они постоянно спорили о том, что Леонас ходит в школу, а Анна остается дома. София толкнула ее локтем и что-то прошептала на ухо. Они встали и поспешили прочь.

Я вздохнула, глядя вниз на Невио, который извивался в моем захвате. Инес с усталым видом опустилась на диван рядом со спящей Гретой.

— Когда мы вернемся в Чикаго? — спросил Леонас.

— Скоро, — сказала я.

Я опустила Невио на пол и наклонилась, чтобы оказаться на уровне глаз Леонаса.

— Пожалуйста, больше не говори так в присутствии своей сестры и Софии. Не хочу, чтобы кто-то из вас думал о том, что папа делает на своей работе.

Леонас с любопытством склонил голову набок.

— Мама, я стану Капо, — сказал он с абсолютной уверенностью, будто это решило вопрос.

Я задумчиво улыбнулась.

— Я знаю, но пока ты не пройдешь посвящение, ты всего лишь мой маленький мальчик.

Он сморщил лицо, когда я притянула его к себе и поцеловала в щеку.

— Мама, — запротестовал он.

Когда я не отпустила его, переполненная эмоциями, он в конце концов смягчился и обнял меня. Мне почему-то казалось, что он меня утешает.

Данте

Когда я вернулся домой в тот вечер, Валентина уже лежала в постели. Мое тело все еще гудело от адреналина, вызванного пыткой и сладостным удовлетворением от того, что завтра Римо обменяет на брата себя.

Я мечтал об этом дне с того самого момента, как Римо похитил Серафину. Возмездие было уже близко.

Проведав Анну и Леонаса, я скользнул в постель к Вэл. Она повернулась и подвинулась ближе. Несмотря на наш сегодняшний спор, я чувствовал ту же потребность прижать ее к своему телу. Я поцеловал ее в лоб.

— И?

— Римо согласился обменять себя на место своего брата.

Даже я услышал мрачный триумф в своем голосе.

— Он должен знать, что ты жестоко будешь пытать и убивать его, но все же он обменяет мальчика на себя? — я слышал замешательство в тяжелом от сна голосе Вэл. — Я думала, что он ни о ком не заботится.

— Он делает это ради своих братьев, — сказал я нейтрально.

У Вэл была склонность смотреть на вещи с двух сторон, видеть дальше чьих-то недостатков, но с Римо это было бессмысленно.